Песня моей души

– А о чём? Если не секрет? – в глазах юной графини зажглось любопытство.

– Ну… – я смутилась. – Это глупо, конечно. Но… о мире.

– О мире? – растерялась новодалька. – Зачем?

– О примирении Враждующих стран, – уточнила я. – О том, что все три народа уже замучены этой враждой и хорошо бы нам примириться. А то мы истощим друг друга – и нас другие, более сильные, могут стереть с лица земли.

– И… и ты думаешь, что Вадимир серьёзно это выслушает? – девочка поморщилась. – Эх, Алина, Алина! Да он спит и видит, как ворогов самих вывести с лица земли и с меньшими потерями!

– Ну… а вдруг бы я нашла правильные слова? И он бы прислушался? Ну, хоть задумался?

– По-моему, логичнее тебе было бы идти к Ростиславу, – рассудительно заметил мальчик, он опять огляделся, но в лесу было пусто, разве что птицы пели бодро и звонко, да шевелилось что-то мелкое в траве и кустах. – Ведь он – твой король. Он бы хоть тебя как подданную свою выслушал.

Тяжело вздохнула и призналась:

– Так я уже ходила к Ростиславу.

Дети потрясённо вытаращились на меня:

– Как? Уже?

– С этим разговором?!

– Ну, да… почти. Только он не стал меня слушать.

– Не удивительно… – протянул Вячеслав. – Надо как-то иначе.

– Ты знаешь, как?

– Нет. Я же только сегодня задумался об этой идее!

– А, ну да.

Мы потянулись за новыми травинками. Я посмотрела в бок – и новый стебелёк выпал у меня из руки. К нам шёл Станислав. Принц проследил за моим взглядом, приметил приближающегося мужчину, огляделся, после чего вдруг ойкнул, ударил себя по лбу, вскочил и… окликнул новодальца:

– Любезный, вы видели здесь чёрного коня?

Конь, кстати, и в правду куда-то пропал.

– Я его ищу, ищу подлеца… умаялся.

– Говорят, за рекой видели какую-то чёрную скотину, – ухмыльнувшись, сказал Станислав.

– За рекой? О, нет! Если он совсем сбежит, мне отец голову оторвёт! – натурально взвыл мальчишка, обернулся ко мне: – Благодарю вас за столь занимательные сведения о лечебных травах. Теперь я вынужден вас покинуть, Этот… конь… он – подарок отца, – проходя мимо мужчины, сказал будто сам себе: – И почему от этой животины вечно столько проблем?..

Охранник графини посмотрел ему вслед, потом посмотрел на нас и как-то странно ухмыльнулся, но смолчал. Почему-то мне от этого стало не по себе.

– Что-то я проголодалась! – бодро заявила Цветана – и первой ринулась в сторону деревни.

Станислав взглянул на меня и снова как-то загадочно ухмыльнулся. И молча пошёл вслед за своей подопечной.

Время полетело быстрее. В глазах девочки теперь сиял какой-то особый огонь: она всех расспрашивала про растения, подружилась с местным знахарем. И, когда через пару дней мы снова увидели чернореченского принца, завела с ним разговор о траволечении. И тот с охотой стал посвящать её в хитрости и тайны этой науки. А знал он очень много всего.

О времени, когда ей, мне и Станиславу придётся вернуться в Новодалье, дети никогда не вспоминали. Как будто сговорились. По-моему, они думали о том неминуемом событии, когда оставались в одиночестве. Они не могли о нём не думать, но предпочитали беспечно радоваться, пока это было возможно. Ещё мы постоянно боялись, что нас во время очередной беседы вновь застанет Станислав, но тот почему-то близ этого места не появлялся, зачастил к реке, рыбу ловить.

Беда грянула внезапно: кто-то проследил, где второй принц «гуляет» и рассказал об этом семье. Наследник явился разобраться с «селянками». Вячеслав попытался за нас вступиться, за что брат избил его. Воины, пришедшие вместе со старшим сыном Мстислава, за среднего не вступились. С презрением и ухмылками наблюдали за избиением. Силы были неравные: парень лет семнадцати, высокий, крепкий, мускулистый против худого слабого мальчишки. Вот где Вячеславу аукнулась его нелюбовь к битвам, дракам и тренировкам. А Мириона опять молчала, не то мучилась от боли, не то опять давала кому-то возможность что-то выбрать.

– Сам потом будешь меня благодарить, – самоуверенно произнёс новый король, отступая от брата. – Ты – принц. Ты не должен водиться с селянками.

– Что ты с ними сделаешь? – выдохнул наш друг.

– Если забудешь о них, то всего лишь побью и вышвырну к врагам. Пусть не смеют возвращаться обратно.

Если он не врёт, то было бы здорово оказаться в Новодалье или Светополье. Разумеется, девочку так и не вылечу, но зато мы обе сможем выжить. Пока. Без Ясносиня сможет ли Цветана выжить? Но не дело пока думать о траве. Да и не верю я в искренность обещания старшего сына Мстислава. О нём много злого говорили в деревне. О его жестокости мы уже наслушались.

Мальчик сплюнул кровь с губы, поцарапанной острым кольцом брата, и горько взглянул на меня и Цветану:

– Простите, мне придётся уйти.

– И ты перед ними ещё и извиняешься? – брат отвесил ему затрещину.

Вячеслав не шелохнулся. Нас связали и потащили. Мы оглянулись, чтобы в последний раз посмотреть на друга. Никогда не забуду взгляда, с каким он провожал нас. Он страдал не меньше своих потерянных друзей.

Нас бросили в сырой подвал столичной тюрьмы. Мы сидели на освещённом клочке пола, на старой соломе плечом к плечу. Я сдерживалась, девочка плакала.