Песня песка

Ана сидела у окна и настраивала приёмник. Новости, помехи, чьи-то неразборчивые голоса. Её хотелось найти музыку, красивую протяжную песню, похожую на молитву, но музыку не передавали ни по одной волне – только новости города, который был для неё не важнее, чем полузабытые видения из сна.

Ана выключила приёмник.

Надо поесть. И собраться. Завтра на сборы уже не останется времени.

Ана поставила на кухне чайник и вернулась в комнату.

Что взять с собой? Что оставить?

Наручные часы с четырьмя стрелками, которые когда-то остановились у него на руке. Одежда, в которой ещё сохранился его запах. Его синяя куртка. Письмо о переводе.

На кухне тем временем выкипал чайник.

Ана села за стол и стала составлять список всего, что ей потребуется в пути:

дыхательная маска;

фильтры для дыхательной маски

(она оглянулась по сторонам, ища подсказки);

новое платье, которое она надевала лишь несколько раз;

две-три упаковки сладкого супа;

заварка для хараса;

украшения;

шприц…

Нет.

Ана раздражённо вычеркивала записи на листке. Радио не работало. За окном смеркалось.

Всё нужно сделать не так. Всё это не потребуется ей больше. Всё это нет смысла забирать с собой.

Она так и заснула за столом, не успев дописать список. Утром всё тело у неё болело. Проснувшись, она испуганно вздрогнула – неужели опоздала? – но нет, было ещё совсем рано, за окном даже не начало светать.

Но ей всё равно нужно спешить. Времени на список нужных вещей не остаётся – и она складывает в сумку всё, что попадается ей под руку.

Только вещи Нива не берёт.

Перед уходом Ана подумала, что стоит, наверное, в последний раз послушать радио, сводку погоды, утреннюю музыку, треск помех, но побоялась включать приёмник, словно из-за выпуска новостей могла опоздать.

Собравшись, она надела маску и ещё раз обвела взглядом комнату. Сюда она уже не вернётся.

Воздух на улице ещё пронизывала ночная прохлада, и Ана заторопилась, как будто хотела опередить рассвет. Она села на поезд на Нивартане. Вагон, несмотря на ранние часы, не пустовал, но на неё никто не смотрел. Она уже превратилась в призрака. На одной из перевалочных станций ей пришлось ждать поезда необычно долго, но она всё равно приехала в патман слишком рано – за несколько часов до объявления посадки.

На территорию патмана – как когда-то, множество лет назад – никого не пускали.

У входа стояли полицейские с оружием. Вокруг здания, у ограды, собралась целая толпа – все о чём-то говорили, где-то даже хрипело радио.

– Что случилось? – спросила Ана у невысокого мужчины, но тот лишь мельком взглянул на неё, нахмурился и отошёл в сторону.

У кого-то в толпе оказался работающий приёмник. Доносились изуродованные хрипом помех слова:

– …считает, что нет оснований для беспокойства… падению долий на территории города… расчёты очень приблизительные…

Ану толкнули, она выронила сумку и чуть не упала. Давка у патмана нарастала, со стороны ближайшей станции потянулись клокочущие толпы. Кто-то забарабанил в двери.

Тут же возникло несколько фигур в красных балахонах, прорезался крик. Ана вздрогнула. Она тоже протискивалась к дверям, но её не пускали. Толпа напирала, теснила полицейских.

– У меня есть билет! – закричала Ана.

Над головой полыхнуло жаром, и заревели дюзы. Ану чуть не сбил с ног мощный поток ветра, и всё вокруг завертелось, утонуло в свете. Над толпой завис виман с включёнными прожекторами. Ударил в уши металлический голос:

– Внимание! Вы мешаете работе патмана! Расходитесь!

Но люди не слышали.

– Все нарушающие режим будут арестованы!

Однако толпа лишь сильнее попёрла в закрытые двери. Прогремели выстрелы. Вход в патман застилало чёрной гарью из дюз. У Аны перехватило дыхание – дым разъедал лёгкие даже через маску. Её сбили с ног, она повалилась на тротуар и на секунду потеряла сознание.

Её подняли чьи-то сильные руки. Она встала, покачиваясь от слабости. Кто-то поддерживал её за плечо.

– Вам нужно уходить, – сказал полицейский.

– Но у меня есть билет!

Ана полезла в карман, где лежал тоненький лист с изображением рассекающего небо вахата. На мгновение ей показалось, что она потеряла его, что листок выпал, когда её толкнули. Но билет был на месте. Ана протянула его полицейскому.

– Все полёты откладываются на неопределенное время, – сказал он. – Вам придётся долго ждать.

– Хоть всю оставшуюся жизнь, – сказала Ана.

Полицейский пожал плечами.

Толпа у заграждений быстро редела. На территорию патмана по-прежнему никого не пускали. Чёрный виман несколько раз с грохотом пролетал над землёй, поднимая облака пыли. Полицейские с автоматическими винтовками проверяли у всех билеты и документы, но Ану больше никто не трогал – она стояла чуть поодаль от остальных и смотрела на взлётную площадку вдалеке, на красивые стремительные вахаты.

* * *

В патман стали пускать уже после полудня. К тому времени у ворот оставалось лишь несколько человек – и почти два десятка полицейских.

В плеве царила пугающая пустота.

Ана сняла маску. Кто-то опрокинул урну, и на полу у входа валялись смятые листки и пустые бумажные пакеты. Воздух пронизывала приятная прохлада с примесью хлора.