Песня песка

— Город даже на ламбдах за сотню с лишним миль от стены видно, — сказал Нив. — Куда мы улетели-то по-вашему? Я ж вообще с девяносто второй летел. А виман стало только под конец трясти. Может, тут местность такая, дюны слишком высокие или — не знаю. Думаю, половину пути мы точно осилили.

— Не похоже это на сорок! — повторил Кандазаака и покачал головой.

— Скажите, — начала Анурати, — а вы…

— Что? — спросил Нив.

— Вы думаете, пилот и вправду смог связаться с городом? За нами прилетят?

— Не обманывает же он нас! — сказал Нив. — К тому же, даже на далёких ламбдах прекрасно работает связь.

— На ламбдах! — фыркнул Кандазаака. — Да что ты понимаешь, мааван! Там совсем другие передатчики!

— Думаете, он ни с кем не связывался? — спросила дрожащим голосом девушка.

— Ахи его знает! — Кандазаака махнул рукой. — Всё же тут не мекхала-агкати, так что…

Нив вдруг отчётливо увидел, словно сон наяву — пилот в тяжёлых наушниках, от которых болит голова, заводит безумную машину, похожую на янпаталу Кханда, но слышит лишь завывание, шум ураганного ветра, песню песка.

— Посадка у нас была мягкая, — рассуждал Нив. — Как на перины сели. С чего бы рации не работать?

— А они не должны были уже прилететь? — спросила Анурати.

— Уверен, что скоро… — начал Нив.

Он сглотнул — горло у него пересохло. Страшно хотелось пить. Он подошёл к лючку на стене рядом с дверью, где обычно хранились маски и неприкосновенный запас, но лючок оказался закрыт.

— Вода? — спросил Кандазаака. — Пилот говорил, что в корабле запасов нет.

— Как нет?

— А вот так и нет, мааван! Видимо, выпили всё! — Кандазаака неприятно осклабился, его осунувшееся лицо лоснилось от пота. — Есть только одна бутылка, у пилота. Половина бутылки. Это вся наша вода.

— Тут и правда начнёшь верить, что рация не работает! — прошептала Анурати.

— Это несложно проверить, — сказал Кандазаака. — Пилот — там, — и показал пальцем на переборку.

— А толку? — сказал Нив. — Пешком мы всё равно не пройдём — что сорок миль, что сто сорок. Да и без воды к тому же. Остаётся только ждать.

— Но как на корабле может не быть воды? — проговорила Анурати.

— Видимо, драапа, они считают, что полёты по этому курсу безопасны! — усмехнулся Кандазаака.

— У меня иногда возникает подозрение, что кто-то там явно хочет нашей смерти! — сказал Нив.

Анурати испуганно сжалась в кресле.

— Нир бхайана! — рассмеялся Кандазаака. — От жажды мы точно не умрём!

— Почему вы так думаете?

Кандазаака показал ей на песок, занесённый ветром в пассажирский отсек.

— Но мы ведь можем закрыть эту дверь, да?

— И вот тогда мы точно не умрём от жажды! — осклабился Кандазаака.

Нив закрыл глаза.

Сколько они протянут здесь без воды? Пять, десять часов? Впрочем, Кандазаака прав — сейчас им стоит беспокоиться не о жажде. Дхаав не может работать от батарей, и с того момента, как они закроют дверь…

— Давайте заканчивать эти разговоры! — сказал Нив. — Хватит уже девушку пугать. Нас заберут отсюда задолго до того, как всё это станет проблемой.

— А как вы думаете, когда они прилетят? — спросила Анурати.

— Спасатели? — Нив задумался. — Если мы действительно в сорока милях…

— Что маловероятно! — перебил его Кандазаака.

— Если мы в сорока милях, то, думаю, через час, максимум — через два. Мы немного сбились с каалаки — это понятно. Им придётся прочесать область, наверное, миль в пять. — Нив придумывал цифры на ходу. — Но сейчас сумерки, это отчасти нам на пользу. Будет хорошо видно сигнальные огни.

— Мне кажется, мы здесь уже больше часа!

— Да нет, меньше. В таких ситуациях время тянется очень медленно. Не нужно себя накручивать. Это обычная ситуация в песках. Считай, боевое крещение. Даже без воды мы протянем здесь очень долго. Сигнальные маячки работают. Нас найдут.

— Хорошо.

Анурати улыбнулась.

Нив снова закрыл глаза и попытался расслабиться. Остаётся только ждать, больше они ничего не могут сделать.

— Как ваша рука? — спросила Анурати.

Нив покосился на свою потемневшую ладонь. Боли он уже не чувствовал — пока не пытался согнуть пальцы.

— Всё отлично. Обычный синяк, ерунда.

— А вы давно летаете в пустыню?

— Почти год, — ответил Нив.

— Наверное, год тут считается очень много.

— Не так, чтобы очень, — вмешался Кандазаака. — Я летаю уже лет пять, а есть и такие долгожители…

— Да, знаю одного человека, который здесь всю жизнь работает, — сказал Нив.

Сигнальные маяки отбрасывали красные отблески на покатые волны песка. Дверь была открыта, и Нив чувствовал тёплое дыхание пустыни. Песок будто скрипел у него на зубах.

— Всю жизнь! — тихо произнесла девушка. — Это же…

— Он любит пустыню. В ней весь смысл его жизни. Кстати, он говорил, что не раз падал в пески.

— Правда?

— Кханд много чего говорит! — В голосе Кандазааки сквозило раздражение. — Если, конечно, я правильно понял, о ком ты, мааван.

— Я ему верю, — сказал Нив.

— Твоё дело, верь! — Кандазаака кашлянул и сплюнул на пол. — Я вот пять лет летаю и не падал ни разу.

— А я летаю год и чуть не сварился заживо, когда в корабле очиститель накрылся.

— Ладно, чего сейчас перетирать-то? Сейчас все упали. Пять лет, год, месяц — не важно.