Песня сердца Вандер Квин

И пламя начало танцевать, как танцевали Вандер и Мейбел, как танцевали Вандер и её мать; и оно танцевало по всей комнате, пока список Мейбел не превратился в пепел и ничто, словно его никогда и не существовало. Словно он никогда не был самой важной вещью на свете.

Потому что история Мейбел закончилась.

Теперь это была история об одной Вандер Квин. И о том, что случилось с ней потом, когда свечка перестала гореть, и чердак перестал гореть, и всё погасло.

Что же стало с Вандер Квин?

Глава 30 Конец

Вандер Квин сидела на крыше Дирлиф-Холла.

Она посмотрела вверх, на звёзды, и увидела знакомый силуэт, устремлявшийся к ней.

– Привет, Холлоу, – сказала она.

Вандер провела пальцами по блестящей новенькой черепице. Она скучала по старой кровле. Но ту пожрал огонь. Наверное, в каком-то смысле это было правильно. И разумно. Новая крыша – новый год и новая жизнь. Без Мейбел.

– Ты жалеешь, что встретила её? – спросил Холлоу. – Я ведь тебя предупреждал. Предупреждал, что будет больно.

– Откуда ты знал? – спросила Вандер.

– Потому что она увидела тебя. Другие не видели. А она тебя увидела, потому что в каком-то смысле была как ты. Или близко к тому. Она уже почти стала такой, как ты.

Вандер оперлась подбородком на колени.

– Мне больно, – признала она. – Но не плохо. Я всегда гадала, почему я здесь, а моя мать – нет. Теперь я знаю: потому что меня тянуло вниз. Потому что я не была свободна. Моя мать свободна. Мейбел свободна. Я теперь тоже свободна. Мне жаль, что Мейбел умерла. Страшно жаль. Я бы очень хотела её оживить. Но я не грущу оттого, что плакала. Не грущу оттого, что мне больно. Моё сердце разбито – но заодно разорвались узы, которые держали меня здесь. Это странно?

Холлоу покачал головой. Он запрыгнул на колено Вандер, и она погладила его.

– Хочешь проделать это ещё раз? – спросил он.

Вандер посмотрела вниз. Она наблюдала за ученицами, входящими в высокие железные ворота. Девочки напоминали стайку сине-серых рыбок, которые, резвясь и сверкая, плыли прямо в пасть кита. С того места, где сидела Вандер, было трудно разглядеть, кто есть кто.

Конечно, среди них были и незнакомые. Новенькие из первого класса.

Возможно, одна из них была не хуже Мейбел.

Но Вандер не искала новую подругу. Она вообще никого не искала.

– Нет, – сказала она. – Мне нужна только Мейбел.

Она закрыла глаза и принялась напевать:

Мой милый, милый птенчик,
Спи в своём гнезде,
Скажи «спокойной ночи»
Золотой звезде.

Со звёзд донеслась музыка. Негромкое пение. Ещё один голос. Вандер помнила его.

Она посмотрела на звёзды. Она знала, что пришла оттуда и что её место там.

– Я могу улететь, – сказала она. – Прямо туда. Я могу.

Холлоу коротко кивнул. И произнёс лишь одно слово:

– Можешь.

– Моя мама там? – спросила Вандер. – И Мейбел?

Холлоу очень долго молчал. Наконец он ответил:

– Возможно.

Вандер снова посмотрела вниз. На девочек. На жизнь. Там было так шумно, беспорядочно и прекрасно.

Но звёзды пели…

– Вдруг я полечу туда, а их там не окажется? – пробормотала Вандер. – Вдруг они в каком-то другом месте? Там, где оказываются люди, которые уходят сразу. Что, если я не встречусь с ними просто потому, что мне понадобилось больше времени? Я боюсь, Холлоу.

Ворон положил голову ей на грудь:

– Я тоже. Но я полечу, если ты полетишь.

– Я всегда хотела отправиться за моря, – задумчиво произнесла Вандер. – В далёкие-далёкие страны. Может быть, звёзды – это как далёкая страна? Как Абиссиния, Пруссия или Сиам. Может быть, звёзды – это целая Вселенная и по ней можно перемещаться мгновенно?

– Да, – сказал Холлоу. Казалось, он улыбнулся. – Я думаю, так и есть. Я думаю, ты свободна как птица.

– Она где-то там, – продолжала Вандер. – Я отыщу то место, куда она отправилась. И мы станем настоящими друзьями. Навсегда. И мать я тоже найду. И мы будем одной семьёй, и ничто никогда не разлучит нас, и моё сердце больше никогда не разобьётся. А может быть, оно разобьётся миллион раз, но это будет не важно. Важно будет только то, что мы есть друг у друга и я больше не останусь одна. Мы будем вместе, Холлоу. – Она посмотрела на ворона. На того, кто всегда был рядом с ней. – И ты с нами, Холлоу. Мы все будем вместе.

– Что ж, – негромко ответил тот. – Это будет здорово.

И они сидели молча, глядя вниз, а маленькие живые существа продолжали танцевать.

А над ними танцевали звёзды.

И тогда Вандер Квин и Холлоу раскрыли крылья. И полетели. К звёздам. В далёкую-далёкую страну. Которая немножко походила на Абиссинию, Пруссию и Сиам.

И совсем не походила ни на одно знакомое место.

А внизу, под ними, тучи над Дирлиф-Холлом пролились слезами, и те упали на старый дом. На новенькую крышу. На ярко-зелёную траву. На серебристую берёзу Холлоу.

А потом дождь прекратился. И вышло солнце.

Колыбельная зазвучала тише. И наконец совсем затихла.

Эпилог

Пожарные, которые тушили огонь в старом архиве, сказали госпоже Гэллоу, что пожар начался из-за свечки. И она им не поверила, потому что туда много лет никто не ходил.