Песня Волчьей луны (СИ)

— Если ледарин сковал и умертвил вашу волчью суть, то, может, оживит что-то во мне? — задумчиво спросила Арьяна. Жизнь подбросила ей очередную задачу, она должна была найти лечение от тяжелой болезни, и Ирвин чувствовал, как это желание живет и дышит в Арьяне.

— Только не говори, что собираешься потрогать его голыми руками, — сказал он. — Послушай, мы и правда можем уехать в Гнездо. Поживем там какое-то время, может, все уляжется.

Он понимал, что это был торг. Он сам разбудил своего волка и снял с него оковы, чтобы не изменить истинной — и знал, что теперь не сможет все вернуть на место, как было. Сохранил честь и любовь, но сыграл на поле канцлера Лотара, тьма его праху.

— А если нет? — спросила Арьяна и призналась: — Мне очень жаль, Ирвин. Мне жаль, что все это случилось с тобой. И я хочу это исправить. Даже взять в руки кусок ледарина, если потребуется.

Ирвин мысленно скользнул взглядом по телу Арьяны, анализируя ту силу, которая наполняла ее. Должно быть, король Якоб бесился. Такая мощная магия редкая вещь в королевских семьях — считается, что это знак греха и порока. Должно быть, Арьяна все это время была вынуждена старательно скрывать свою суть.

— Тебя учили творить чары? — спросил Ирвин.

— Учили, но мне они не нравились, — недовольно ответила Арьяна. — И в основном, занятия стали посвящать тому, чтобы все спрятать. Я отлично себя контролирую, магия не выплескивается и никому не вредит.

Да, спонтанный выброс магии обычно оборачивался неприятностями для окружающих. Как правило, он вызывал головные боли, обмороки, кровотечения из носа. Как-то Ирвин прочитал в юмористическом разделе газеты историю о том, как свекровь возненавидела невестку и при каждой встрече старательно вызывала у себя выбросы магии, чтоб жена ее сына теряла сознание.

Магия была похожа на кипяток. Пока следишь за огнем, все будет в порядке — но стоит отвернуться, и горячая вода расплескается во все стороны.

Что будет, если кипяток выплеснется на ледарин?

— Обещай мне одну вещь, — попросил Ирвин. — Ты всегда была разумной, здравомыслящей женщиной, так что… Если будет хоть малейшая опасность, если будет даже подозрение, что что-то может пойти не так, то ты остановишься. Может быть, ничего страшного и не происходит, и нам просто надо успокоиться и подождать.

Он помолчал и добавил:

— Обещай не рисковать собой. Не жертвовать.

— Обещаю, — откликнулась Арьяна. — А теперь давай отдыхать. Утро вечера мудренее.

Глава 9

— Вот, значит, как он выглядит.

Ледарин, поднятый прямо из шахты, был похож на крупный сверкающий плод, изъеденный червоточинами. Кусок, который принесли по просьбе младшей княгини, приехавшей на встречу в министерство недр Хармирана, был предусмотрительно заключен в прозрачный стеклянный ларец; когда Арьяна шагнула к нему, то господин Мегирен, министр, испуганно вскинул руку.

— Осторожнее, ваше высочество, прошу вас!

— Да, конечно, — кивнула Арьяна. Ледарин не выглядел опасным — просто металл причудливой формы, но Мегирен смотрел так, словно Арьяна в любую минуту могла рассыпаться пеплом. Перед тем, как принесли ледарин, он прочитал целую лекцию о том, как именно этот чудесный металл влияет на всех, кроме хармиранцев, тщательно описал ощущения при появлении ожогов и даже продемонстрировал весьма впечатляющие иллюстрации.

— Вы говорите с исключительным знанием дела, — сказала Арьяна. Мегирен прикрыл глаза.

— Я полукровка, — сообщил он. — Моя мать родилась на островах Тейаранского союза. В первый раз ледарин меня слегка обжег, потом уже нет… но впечатлений мне хватило на всю жизнь.

Теперь Арьяна смотрела на министра недр с нескрываемым уважением. Он был знатоком своего дела, раз сумел подняться настолько высоко, не будучи чистокровным хармиранином.

— Я начала читать “Алхимический трактат” магистра Хейссена, — сказала Арьяна, и Мегирен кивнул с искренним почтением. — Он пишет об использовании ледарина в трансформации материи.

— Да, алхимики пытались использовать ледарин, — кивнул Мегирен, — но в основном для того, чтобы воскрешать мертвых. Трансформация материи интересовала их только в этом разрезе.

Арьяна подошла к ларцу вплотную. Ледарин сиял энергично и ярко, в нем чувствовалось биение самой жизни. Магия, которая наполняла Арьяну, шевельнулась и пришла в движение, потянувшись к серебристому металлу.

“Дотронься, — приказал внутренний голос. — Просто подними крышку и прикоснись к нему”.

Зов был настолько властным, что Арьяна сцепила руки за спиной — во взгляде Мегирена проплыло явное облегчение. Меньше всего ему хотелось бы отчитываться за покалеченную младшую княгиню.

— У вас остался след от ожога? — спросила Арьяна. Мегирен кивнул и показал едва заметное пятно на указательном пальце.

— Бывали случаи, когда смельчаки просто вспыхивали, — произнес он. — И сгорали за несколько минут.

“Я ведь как-то стала истинной парой для Ирвина, — подумала Арьяна. — Может, и с ледарином получится? Может, он сможет трансформировать материю, изменить меня, как изменил жителей Хармирана? Они ведь больше не оборачиваются”.

Ей сделалось не по себе. Очень сильно не по себе.