Песня Вуалей

– Я понял, – кивком подтвердил я. – С магией просто, это был боевой амулет. В свободной продаже такие найти невозможно, если только подпольно и за большие деньги. Что касается личности твоего кровника, тоже не очень сложно, и особой тайны в этом нет, просто не афишируется лишний раз. Ты слышала про Кинаков? Не тех, которыми обычно ругаются, и не тех, которые змеи, а о тех, которые люди. Так вот, они умеют превращаться в очень больших и опасных змей, потому и носят такое название. По легенде, они произошли от самого Караванщика то ли прямым путем, – возлюбил он какую-то смертную, – то ли косвенным, и бог просто благословил их предков такой способностью. Но Кинаки не единственные, кто умеет подобное. Я знаю по меньшей мере восемь малых народов, представители которых имеют возможность превращаться в различных зверей. Кот – как раз из таких. Его сородичи живут в южных горах и довольно редко добираются до столицы. А уж кто из богов облагодетельствовал их народ, я не интересовался.

– Вот так живешь и не знаешь, что люди в этом мире не единственные разумные существа, – задумчиво качнула головой Лель.

– Они люди, точно такие же, как все остальные. Просто с особым даром: кто-то умеет петь, кто-то – превращаться в зверя. На самом деле очень похоже на божественное благословение, потому что по наследству передается без вариантов. Что-то я у тебя тоже важное спросить хотел, – задумчиво проговорил я, входя вслед за женщиной в свой кабинет. – Да! Скажи, насколько сложно распознать иллюзию на человеке?

– Так ты же вроде Разрушитель, должен в этом лучше меня разбираться, – озадаченно проговорила Лейла, присаживаясь на край стола и с недоверием глядя на меня.

– Свои способности в этой сфере я знаю, меня интересуют возможности самих Иллюзионистов, – пояснил я, останавливаясь напротив нее и складывая руки за спиной.

– Ну, тут все индивидуально. Видеть иллюзии и создавать иллюзии – это, конечно, в грубом приближении близкие понятия, но на самом деле они требуют очень разного подхода и разных навыков. Так что только маг может оценить, насколько хорошо он видит иллюзии. Причем именно он сам, большинство предпочитают молчать о своих выводах и делать вид, что ничего не заметили. Зачем лишний раз демонстрировать свои способности?

– А ты насколько хорошо в этом разбираешься?

Вопрос неожиданно заставил ее крепко задуматься. Причем косилась на меня Лейла очень испытующе, будто прикидывая, достоин я ответа или нет. Они настолько скрывают это друг от друга?

Наконец, приняв решение, она слегка улыбнулась.

– Смотри, никому больше этот вопрос не задай. Это… неприлично, что ли? Примерно как в грубой форме спросить у женщины, сколько у нее было любовников. Сложно объяснить, почему к этой области дара такое щепетильное отношение, но так повелось. Не знаю, до твоего вопроса я об этом не задумывалась. Обычно этот талант пропорционален силе дара, но некоторые могущественные волшебники порой попадаются на довольно примитивные уловки, а слабенькие маги – распознают очень сложные иллюзии. Чужие чары – это как чужая душа: темный подвал, в который неприлично заглядывать, да и вредно для собственного здоровья. К тому же все это зависит от состояния, от настроения, от магической силы. Например, когда явился Целитель под личиной Тахира, я действительно ничего не заметила. Но, вполне возможно, не от недостатка таланта, а по субъективным причинам: еще не восстановилась после Безумной Пляски, не верила в возможность обмана, расслабилась под защитой могущественного Разрушителя, – она хитро улыбнулась. – В целом же я вижу иллюзии очень хорошо, отчетливо, даже если это просто выражение лица и глаз. Но только тогда, когда хочу их увидеть, и это создает определенные трудности. Например, Амар-ай-Шруса я так и не раскусила. – Женщина грустно вздохнула, хотя особого эмоционального напряжения я в ней уже не ощущал. Кажется, она почти выздоровела от этого потрясения. – С другой стороны, обаяние Тай-ай-Арселя на меня не подействовало, а он очень талантливый лицедей. Точнее, подействовало, но я отдавала себе отчет, что это ложь, и знала, где искать. В общем, все мутно и непредсказуемо. – Лейла махнула рукой.

– То есть, если ты будешь отдохнувшая, набравшаяся сил и сосредоточенная на ожидании подвоха, ты сможешь его распознать?

– В идеале – да. А ты хочешь привлечь меня по основной специальности? – Она удивленно вскинула брови, но, как мне показалось, искренне обрадовалась.

– Не хочу. Но, если так пойдет и дальше, придется, – недовольно поморщившись, честно признал я. И в ответ на полный недоумения взгляд пояснил: – Я почти уверен, что на Его Величество готовится покушение, причем именно в день Возложения Венца. Отменять или изменять протокол события император отказался категорически, а раскрыть это дело до самого покушения я могу не успеть. Поэтому действовать придется по обстоятельствам прямо на месте, а тогда может понадобиться любая помощь. Конечно, охрана будет усилена, будет полно магов разных направлений, но мне будет спокойней, если и ты посмотришь.