Песнопение бога

– Он не желает тебе зла. Этот нес-сносный мальчишка – лучш-ший правитель, что был на континенте за последние сотни лет, не считая отца. Я была его няней. Прибыла ко двору, когда Мериса была беременна Михаэлем и Бертом. Юный дракон родился позже брата на два часа, но его силы определили будущее. Берт рос хилым, скромным мальчиш-шкой. Он избегал ссор, плакал по пустякам. Агрон видел, каким рас-стет старший сын, и опасался оставлять ему правление континентом. Это бы сломило Берта. Другое дело младший ребенок. Храбрый, наблюдательный, с пытливым умом, в пятнадцать лет он уже состоял при Совете, давая ценные указы по политике континента и торговых отнош-шений. В шестнадцать лет в Михаэле пробудилась магия отца. Перевоплощение в дракона далось мучительно больно, но он справился – не издал ни звука, когда тело трансформировалось, кровоточа, где прорывались крылья. В ночь после этого я сутки просидела у его кровати и молила, чтобы этот мальчиш-шка пережил агонию, которая поглощала его тело. Спустя пару дней Михаэлю стало лучше, и уже на следующее утро направился с отцом реш-шать проблемы на окраине континента. Я крепко прижимала руки к груди, когда двое мужчин, высоко взмыв в воздух, вызвали поток ветра, сносящий с ног. Я гордилась им. И горжусь по сей день. Михаэль милостив, но уничтож-жит любого, кто посмеет забрать то, что принадлежит ему.

Я сидела, боясь шелохнуться.

– А Мериса? Где их мать?

Неолина поджала губы, переведя взгляд на стену. Казалось, что воспоминание о Мерисе вызывало в ее душе боль.

– Она погибла. Девушка, которую Агрон встретил во время охоты, запала ему в сердце. Мужчина словно одержимый добивался ее, одаривал подарками, сгорал от любви и страсти, но та была непреклонна. Агрон почти что впал в агонию, пока я не смилостивилась над ним и не с-сказала, что девушка эта – Мериса – богиня зари. Мы были знакомы с ней давно, я прислуживала на Олимпе ей и Посейдону. Агрона не остановило то, что объектом его вож-жделения стала богиня. То, что сделал правитель, не ожидал никто. Дождавшись ночи, он принял истинный облик дракона и извергнул в небо огонь такой силы, что тот окрасил небос-свод заревом на несколько километров вдаль. Люди, испугавшись, закрывались в домах, молясь Зевсу, чтобы он услышал их молитвы и образумил правителя. Агрон на протяж-жении трех дней приходил на поляну, где в первый раз встретил Мерису, пока на закате последнего дня она не явилась, согласившись стать женой правителя. Ее сила признала Агрона: заря и огонь – такие похожие, но безумно разные. Их магия соединилась – огненная и божественная, породив на свет двух прекрасных сыновей. Такой пылкой любви я не встречала. Агрон боготворил жену, делал все, чтобы она улыбалась. Богиня была его светом в ночи, ориентиром, надеж-ждой. Даже спустя столько лет брака их часто можно было заметить целующимися где-то в глубине леса или в многочисленных коридорах дворца.

Старушка горько вздохнула, нервно причмокнув губами, и продолжила:

– Но боги не могут долго находиться в смертном облике. И тогда Зевс поставил выбор перед Мерисой – вернуться на Олимп или умереть. Женщина выбрала второе. Перед сном, целуя мужа и запоминая его облик, богиня шептала молитву, желая сберечь возлюбленного. Последнее, что услышал правитель от Мерисы, – это было слово «прости». Она умерла во сне без мук и боли. Агрон обезумел от потери возлюбленной. Он отказался от трона, перестал участвовать в политике континента, закрывш-шись в комнате. Совет принял реш-шение: сделать правителем младшего сына – Михаэля. Испуганный, потерявший мать и отца, поддержку и любовь близких, он стал могущественным, народ пошел за ним, читая молитвы изо дня в день. Я видела, как ему было тяжело, пыталась предложить помощь мальчишке, но он отказывался принять ее, взваливая непосильную ношу на свои юные плечи.

Слезы текли по моему лицу. Нервно заламывая пальцы, я почувствовала, будто нашла родственную душу: оказывается, не только я одна была одинока и всеми забыта. Есть те, на чью долю выпали еще бо́льшие страдания. В этот момент мне захотелось быть рядом с Михаэлем и разделить его боль. Просто обнимать, молчанием выражая свою поддержку.

Неолина продолжала. Ей просто необходимо было выговориться.

– Агрон до сих пор жив, но он очень слаб. Признает только Михаэля, при виде Берта отворачивается и молчит, замыкаясь. Старш-ший брат завидовал, это видели все. Но полтора года назад он изменился – из робкого, застенчивого мальчика пред нами предстал грубый, заносчивый мужчина. Кто-то поговаривает, что он заключил сделку с темными силами, чтобы обрести могущ-щество и свергнуть Михаэля. Но я знаю, что мой мальчик не даст этому случиться, – голос Неолины дрогнул, – он справится со всем, но ему нуж-жна та, кто поверит в него, ради которой он будет готов уничтожить целый мир. Хочешь знать, что он делал в лесу в тот вечер? Хочешь ли ты услышать, почему Михаэль приш-шел ко мне?

Я мотнула головой. Не хотела знать, боялась, что услышу что-то ужасное. Сердце бешено билось, пока похолодевшие пальцы теребили одеяло из овчины.