Песочница: Цветущий ад. Том 2

На этот раз, согласно рекомендациям нашего консультанта, я начал изменять высоту с кормовой пары силовых установок. Откинув заранее все шесть панелей, быстро перевел шкалу на одно деление назад, и вынужден был признать, что так и впрямь куда лучше.

Никакого скрипа или треска, канонерка практически незаметно изменила свое положение в воздухе. Что и подтвердили через минуту оба мои коллеги.

— Сэр, все отлично! — закричал Джон, обнаружив меня, торчащего по пояс из люка. — На этом эшелоне ветер сменил направление всего на 14–16 градусов, но теперь мы можем спокойно ставить остальные паруса.

Обрадованный, я показал ему, мол, все «окей!», кивнул Ромке, и вернулся в трюм.

Там я вернув настенные панели на место, для успокоения прошелся туда-обратно, чтоб убедиться — все действительно хорошо — и на этот раз решил отправиться в боевую рубку. Тамошние бойницы были предназначены для стрельбы из нашего единственного орудия, так что если сдвинуть хотя бы часть блокирующих их щитов, она становилась похожа на настоящую прогулочную каюту. Любоваться пейзажами лёжа, мне показалось куда удобнее, чем бродить неприкаянным наверху.

Нет, ветерок там обдувал куда приятнее, но и припекало — со всем потенциальным энтузиазмом. Пока мы взлетали да осваивались, времени успело пройти немало, а местное светило ощутимо прибавило к зениту. Судя по положению солнца, сейчас время было уже где-то между десятью и одиннадцати часами.

* * *

После полудня

Уж не знаю, моя ли в этом вина, как неопытного капитана, но если судить по тишине над головой, работы на таком небольшом судне вроде нашего, было и в самом деле немного. Время от времени кто-то из оставшихся на верхней палубе снова оживлялся, принимался скрипеть снастями, но почти тут же все снова успокаивалось.

Нет, что-то постоянно поскрипывало — посвистывало, но эти звуки быстро становились привычными. К примеру, как и куда более громкий стук колес в поезде…

Корабль при этом продолжал отматывать километр за километром.

После того, как были поставлены оба наши главных паруса — грот и фок — канонерка и в самом деле заметно прибавили в скорости. Я даже начал подозревать, что уже к вечеру снова увидим Урюпинск. Тем более — теперь у нас не было необходимости огибать паучьи владения.

На нынешних сорока пяти-пятидесяти метрах, им до нас было просто не дотянуться.

Редкие деревья в уже виденных мной оазисах достигали действительно большой высоты. Хотя я слышал от других охотников, что в этом мире встречаются и самые настоящие гиганты. Ничем не уступающие тем же земным секвойям*, которые умудрились побить множество рекордов: в высоте, диаметре ствола… Как и у нас, в мире Песочницы они тоже предпочитали селиться повыше, каким-то образом обходя отсутствие влажного морского воздуха.

Расслабленный всеобщим умиротворением, я даже начал похрапывать, а потом даже отключился убаюканный тишиной и безопасностью. Устроился я на одной из гондол первой пары силовых установок. Тех самых, что выглядели, как смесь большого корабельного рундука (сундука) и офицерской кровати.

Не знаю, сколько я успел так проспать, но в какой-то момент страшный рывок сорвал мое расслабленное тело с кровати. Его инерция была такая, что даже полностью расслабленные мышцы не спасли меня от пронизывающей острой боли, когда я впечатался в одну из опор нашего единственного орудия.

«Ах-с!» — стон был первым звуком, что я сумел извлечь из себя, некоторое минут спустя.

С кораблем явно произошло что-то нештатное, потому что только в момент, когда я пришел в себя, палуба вернулась в более-менее горизонтальное положение. Оказывается, я так легко смог вылететь из уютного углубления своего лежбища только потому, что за мгновение до этого ее вздыбило градусов на тридцать, если не сорок. В следующую секунду страшный надрывный скрип, практически стон корабельного корпуса прекратился, и я осознал, что раньше ухо просто отказывалось его воспринимать.

— Да помогите же кто-нибудь! «Help me!» — мать вашу… — простонал кто-то за ближайшей стеной голосом нашего боцмана на пределе своих сил.

«…Ромка!»

* * *

* Фальшборт(нем. [falsch bord] фальшивый борт) — ограждение по краю наружной палубы корабля или другого плавучего средства, представляет собой сплошную стену без вырезов или со специальными вырезами для стока воды. В основном служил для предотвращения падений в море и уменьшения воздействия ветра и волн на экипаж или грузы.

* Секвойя — древесные растения семейства кипарисовые, естественный ареал обитания которых Тихоокеанское побережье Северной Америки. Многие экземпляры достигают высоты в 90 и более метров, что делает их одними из самых высоких растений на Земле. Самое высокое дерево — Секвойя вечнозелёная, с высотой 115,2 м; самое большое — Секвойядендрон гигантский, объёмом — 1486,9 м³; самое толстое — Таксодиум мексиканский, с диаметром ствола в 11,42 м; а самое старое — Сосна долговечная, возрастом в 4700 лет.

Глава 6 Непослушная добыча

День 65, после полудня