Песочные часы

Огляделась и на всякий случай сняла шапочку и распустила волосы, вытащив острую заколку-стилет. Нет, я вовсе не собиралась убивать слуг виконта, я опасалась грабителей, частенько облюбовывавших такие переулки.

И, кажется, накликала…

Двое. Выросли из снегопада, будто из портала. Испитые лица, гадкая ухмылка на губах. Один спереди, другой сзади. Некуда бежать.

Я пячусь к стене, судорожно сжимая в руке единственное своё оружие. Но что я, хрупкая женщина, могу против них.

Вот один достаёт нож… Забыв обо всём, я изо всех сил кричу: 'Тьёрн!'.

Не хочу, не хочу умереть в этом переулке, истекая кровью ради дешёвых серебряных серёжек, кошелька с пятью серебрушками и одежды — они ведь и одеждой не побрезгают.

Один хватает меня за руку, грубо толкает на снег, нанося удар в живот. Чтобы замолчала. Блестящей молнией взлетает нож…

Не знаю, как успела увернуться, только знала, что везение не продлится долго.

А снег, набившийся в рот, и ветер заглушают голос…

Говорят, перед смертью думаешь о тех, кто тебе дорог. Мой список оказался долог. Не всех я любила, но, видимо, все они что-то для меня значили. Первый — мой сын. Вторые — мои родители. Третий — хозяин. Почему-то сразу два образа: такой, каким он был, уезжая на войну, и во время свадьбы с нориной Мирабель. От первого вставал перед глазами весь облик, от второго — только волосы, причудливое переплетение прядей. И глаза, его янтарные глаза. Четвёртый — Тьёрн. Такой, каким видела в последний раз. Пятая — госпожа. Такая хрупкая, невинная, ранимая. Шестая — Марайя, живая или мёртвая. Седьмая — Карен. А дальше — целая вереница бессвязных образов.

— Кончай с ней! — сплюнув, распорядился один из грабителей.

Я ничего не могла сделать, мне некуда было податься. Ощущая затылком холод стены, я могла лишь терпеливо ждать смерти и молиться.

Нож чиркнул по воздуху всего в дюйме от моего горла.

Грабитель захрипел и повалился на землю.

Переулок озарила яркая вспышка света, ослепившая меня и второго разбойника. Уши различили сдавленный стон, проклятие и топот ног.

— С тобой всё в порядке? — Тьёрн обхватил меня, бережно поднял и внимательно осмотрел. — Они тебя не ранили?

Я отрицательно замотала головой, всё ещё не в силах придти в себя. Меня колотило, а зубы отбивали барабанную дробь.

— Там… там слуга виконта Тиадея, — почти одними губами прошептала я. — Он ищет меня.

— Я знаю, встретил его. Он уже ушёл, он не слышал. Да и я, признаться, с трудом.

— Спасибо. И уходите. Я не хочу, чтобы вас видели.

— Но ты сейчас в таком состоянии… Нет, Лей, я не могу! Я провожу тебя.

Не знаю, как, но посреди этого бушующего снегопада нам удалось дойти до нужной улицы, не повстречав никого из слуг. Видимо, они не там меня искали. От стражников маг пару раз прятал меня под плащом, и мы изображали влюблённую пару. Впрочем, Тьёрн не изображал — ему действительно хотелось меня поцеловать, что он и проделал на прощание, оставив меня стоять на углу нашей улицы.

Переступив порог, первым, кого я увидела, был хозяин. Он сидел на ступенях лестницы и смотрел на дверь. Даже не переодевшийся, в той же одежде, что был на приёме у городского главы.

Заметив меня, вскочил:

— Где ты была? Я всех слуг на уши поднял, велел прочесать город…

Странный голос — смесь гнева и испуга. И пальцы нервно сжимаю перила.

Он волновался за меня.

— Где ты была?! — норн практически кричал. — Я отпустил тебя четыре часа назад, ты как раз успевала поужинать с Мирабель, если бы захотела. В итоге я возвращаюсь, Рагнар спит в детской, уложенный кормилицей, на дворе уже ночь, а тебя всё нет. Где ты была, Лей, где?

Я испуганно вздрогнула, прижалась спиной к двери, раздумывая, не разумнее ли будет сбежать в свистящую снежную мглу.

Мне нечего было ему ответить, я могла только виновато молчать, не решаясь поднять на него глаза.

Внезапно отрывшаяся дверь лишила меня опоры, и я чуть не упала — спасибо, вошедший человек подхватил.

По холлу закружились снежинки, занесённые порывом ветра.

Холодно, зябко и страшно.

— О, нашлась пропажа! — радостно всплеснул руками слуга, отпустив меня и закрыв дверь. — Значит, не показалось. Я сразу тебя приметил — знакомая фигурка.

— Где приметил? — насторожился хозяин. — Что ж ты, мерзавец, позволил ей одной в такую погоду шататься?

— Так она не одна была, мой норн, её какой-то мужчина провожал.

— Мужчина? Провожал Иалей? — тихо переспросил норн. Готова поклясться, что он переменился в лице. Осторожно подняв глаза, я в этом убедилась: кровь отхлынула от щёк, растерянность и недоумение. А потом резкий всплеск ярости.

Схватив слугу ха плечи, хозяин так встряхнул его, что голова у бедняги заболталась, как у тряпичной куклы.

— Говори, что за мужчина! Где, когда? Ты его знаешь? Как выглядит? — шипел норн, казалось, готовый придушить мгновенно побледневшего мужчину, а потом отшвырнул его к стене, непроизвольно положив руку на кончар.

— Не знаю, мой норн, я не знаю его, не разглядел. Видел только, как они с вашей торхой сворачивали на нашу улицу. Он закрывал её от ветра…