Песочные часы арены

Чуть менее четырехсот километров они проехали за три с половиной часа. Два дня в пригороде Орландо пролетели быстро. Русская баня с парилкой на берегу американского озера с аллигаторами. Шашлык из них же, по вкусу как курятина. Посиделки на берегу. Нежно-розовые закаты с традиционным ожиданием «Зеленого луча». Обратная дорога…

– О чем ты все время думаешь? – Отдохнувший Витька вальяжно вел машину, поглядывая на спидометр – кругом камеры, они шли на грани. Витька любил скорость.

– Далеко отсюда до Индианаполиса? – Пашка задумчиво смотрел вдаль.

– Надо по карте посмотреть. По идее это фиг знает где! Штат Индиана. Думаю, тыщи полторы кэмэ, не меньше. А что? Там кто-то живет? Колись! – Веселый Роджер испытующе, с лукавой улыбкой, скосил глаз на Пашку. Тот долго не отвечал, потом отозвался.

– Там теперь живет… беда.

Витька подтянулся, перестал двусмысленно улыбаться.

– Ну-ка, ну-ка, давай рассказывай! Я же ничего не знаю о том времени. Я тогда с «Дюсом» подписал контракт в Вегас на три года. Ты молчал. Как-то странно молчал, я еще обратил внимание. В душу не лез, мало ли…

– Наша жизнь, Витя, состоит из поступков. Этот как формула Фибоначчи, где каждое последующее арифметическое «достижение» является суммой предыдущих чисел. Ты знаешь, что чувствует человек, который никак не может вернуться к себе домой? Это как ходить вокруг своего дома голым – не спрятаться, не укрыться, ни от непогоды, ни от людских глаз. Чтобы ничего не чувствовать, можно только смотреть вверх. Молиться и ждать. Ждать и молиться. И все равно – чувствуешь… Оно болит! Болит, Витя! Как ожог…

– «Брат Аркадий! Не говори красиво!» Можно как-нибудь без мудреных сентенций? Попроще, для тех, кто стоит всю жизнь на руках башкой вниз.

– Ладно, раз уж начал… Четыре года назад контракт, который ты мне тогда подсуропил, оказался тяжелым.

Очень тяжелым. Ты же знаешь, америкосы всегда выжимают соки, а платят мало. Работы по гланды, что в цирке Ринглинг, что в Диснейленде, что в «Дю Солее». Плюс-минус, конечно. Ну, а твоя любимая компашка «Цирк Дримс» особенно этим отличалась.

Витька хмыкнул, отреагировав на подозрение в любви к этой «живодерской» компании…

– Приехали мы во Флориду, где был недельный репетиционный период, как сейчас. Нагрузили нас по полной! У каждого было по десять-пятнадцать выходов за шоу. Иногда это были маленькие проходки, чаще целые танцы. Плюс по несколько костюмов к ним. Шоу называлось «Holidaze» и было посвящено Рождеству. Катались мы по всей восточной Америке. Ездили очень много. Практически жили в этом долбаном автобусе. Хорошо, что нас было всего-то ничего, и каждый мог занять целый ряд. Я купил подушку и не прогадал. Укрывался курткой с капюшоном. Те, кто похитрее и поопытнее, купили коврики, спальные мешки и просто ложились в центральном проходе между креслами. Потом, в конце гастролей, это всё они сдали обратно в магазин, и им вернули мани. Америка!..

График работы был такой: в пять-шесть утра подъем, автобус, едем до следующего города, закидываем вещи в гостиницу и сразу на площадку, готовиться к шоу. Проверяем свет, репетируем. Сцена к тому моменту обычно готова, техники работали, как часы. Затем одно или два выступления. Вечером, ближе к полуночи, в гостиницу, и снова подъем до зари. Редко было, когда мы больше двух дней задерживались на одном месте, тогда хотя бы можно было выспаться. Наш рекорд: шесть штатов за семь дней. Как тебе такое, мой почти что американский друг?..

Витька никак не отреагировал на реплику Пашки, в которой было больше затаенной боли, чем сарказма и желания уколоть. Рогожин внимательно слушал, контролируя скорость. Пашка помолчал, покусал губы и продолжил.

– Джессика… Девчонке было двадцать один год на тот момент. Красотка, с точеной фигурой – спортсменка! Пышные русые волосы, абсолютно черные непроницаемые глаза, обращенные куда-то внутрь себя. Пухлые сочные губы. Нижняя чуть больше. Из-за этого казалось, что она постоянно на кого-то в обиде. Если бы не улыбка! Улыбка у нее была классной. Всем улыбкам улыбка! Потрясали ее зубки белее белого. Я думал, подарок от стоматолога, ан нет, все свое – природа. В ней текла скандинавская кровь по матери и бурлила чистокровная ирландская по отцу. Тело ее пахло удивительно! Запах такой сладковатый, цветочный, словно она была эльфом. В ней царила природная женственность, но какая-то спящая, неразбуженная, что ли. Она была чемпионкой мира по «Rope skipping» – прыжкам со скакалкой! Есть, оказывается, такой вид спорта. Полжизни отдала этому делу. Ты бы видел, что она с ней вытворяла!.. – Пашка разулыбался своим воспоминаниям. Размахался руками. Он перескакивал с одного эпизода на другой. То вдавался в мелкие детали, что ему казались важными, то двумя словами обозначал то, что хотелось скрыть. Рогожин не переспрашивал, давал возможность Пашке выговориться. Таким разговорчивым он его давно не видел. Видимо, наболело у парня…