Песочный трон (СИ)

— Пока король подозревает твоего супруга, но всё же подготовься к возможному визиту сен Атори. И будь осторожна в высказываниях в его присутствии. Не самый хороший человек, даже если может показаться обратное.

Что же, когда тебе несколько человек говорят одно и то же, не стоит пропускать это мимо ушей. Потому Эрри кивнула и, отставив бокал в сторону, взяла руку Исгара в свои ладони. Слова застревали в горле, рассыпались иголками по языку. Она не знала с чего начать и смеет ли просить.

— Зачем тебе всё это? — спросила она вместо заготовленной просьбы. — Мой отец, Роневан, Федерик — они верили тебе. Какова цена предательства?

Исгар вздрогнул, поморщился, словно слова её прозвучали звонкой пощёчиной. И попытался освободить руку, но Эрри не позволила, с неожиданной силой сжав его ладонь.

— Скажи мне. Позволь мне оправдать тебя. Хотя бы для самой себя.

Показалось важным, чтобы он сказал. Услышать, что всему есть объяснение.

Но он молчал. Настолько тяжёлого молчания не слышали эти стены.

— Эрри… — начал он, но снова замолчал, высвободив, наконец, ладонь.

Нескончаемо долго Исгар боролся с желанием оправдаться перед женщиной, которая занимала его мысли, которую не удалось забыть ни с дорогими проститутками, ни с высокородными леди. Она была так близко, хотелось коснуться её, обнять, вдохнуть её особый свежий запах. Теперь, когда это могло бы быть…

— Шарам! — ругнулся он, сквозь зубы. — Прости, есть вещи, которые я не могу тебе сказать.

Лицо Эрвианны окаменело, снова превратившись в мраморную маску. Бесцветную и холодную. Повеяло морозом.

— Прости в таком случае. Мне не стояло заводить этот разговор. Я последую твоему совету и буду осторожна. Это всё?

Исгар поморщился от её тона, похожего на иней, осыпающийся с голых веток, но всё же спросил:

— У тебя будут пожелания относительно твоих владений?

Эрри закрыла глаза, не в силах бороться с нахлынувшими эмоциями.

— Королевский поверенный лучше знает, как расправиться с людьми, поднявшими бунт, — обронила она. И тем самым намекая, что пора бы оставить её в покое.

Исгар снова положил руки ей на плечи, чуть сжав, и склонился к её уху:

— Я всё тебе объясню, просто не сейчас. Позже. Я не изменял королю. И никогда не менял сторону. Твой отец…

Исгар запнулся, страшась переступить ту грань, которую переступать нельзя, и резко выдохнул.

Горячее дыхание обожгло шею и лицо Эрвианны.

И тело, давно не знавшее мужской ласки, а лишь привыкшее терпеть грубые соития, неожиданно откликнулось на это тепло, обескуражив тем самым саму герцогиню и сбив её дыхание.

Именно поэтому она отстранилась, отвела взгляд.

— Ис, если это всё… Я устала сегодня.

Эрвианна не видела, с каким сожалением Кильн опустил руки, как досадливо поморщился.

В покоях герцогини Байе повисла тишина. Только ворвавшийся в открытое окно сквозняк укоризненно прогудел, вылетая в каминный дымоход.

— Чуть не забыл, — спохватился Исгар, уже поднявшись, дабы покинуть гостиную. — Меня просили передать.

И, вытащив из-за пазухи чуть смятый конверт, положил его на стол возле Эрри.

Она бросила рассеянный взгляд на бумагу и краски схлынули с её лица.

Корявые буквы, неровные строчки и привычное «твой Дэнни»…

Эрри резко встала, и комната закружилась сломанной каруселью. Смешались в безумный хоровод краски и оттенки, затягивая в темноту… но что-то удержало её на грани. Или кто-то.

— Что? Что с моим сыном? — сипя от спазма, сжавшего горло, и борясь с захлестнувшей паникой, спросила Эрвианна, снова присев на кушетку. — Как…

— С ним теперь всё будет хорошо. Он в Кильнии, под опекой верных мне людей. Никто его не тронет, Эрри. Теперь никто.

Герцогиня громко всхлипнула. Слишком резко втянув воздух и не в силах поверить, что всё это правда. Одинокая слеза скользнула по левой щеке, и Исгар, не удержавшись, смахнул её, едва коснувшись нежной кожи. И тут же отдёрнул руку, словно сам испугался своей смелости.

— Мы долго его искали, — сказал он, лишь бы разбавить эту тяжёлую тишину. — Но теперь с ним всё будет хорошо. Зато… Я так понимаю, теперь стоит беспокоиться о твоей судьбе.

— Ты знаешь о Дэнни? — спросила она, проигнорировав всё, что он говорил, глядя прямо в его глаза. Ответом ей был утвердительный кивок. — Кто ещё..?

— Не так много людей, как ты представляешь. Всего трое. И языки их связаны кровными печатями, снять которые может только человек с кровью Бремора де Саменти в жилах. То есть ты, Гилвер и Дэнни. Но твой брат не станет освобождать нас от этой клятвы.

— Моя мать?

— Точно не знаю, но мне кажется, что она не знает.

Эрри вздёрнула бровь, ещё не совсем осознавая произошедшее, не в силах принять его после двух лет панического страха и всё ещё выискивая подвох всюду.

— Там, под Валье… — начал Исгар и побледнел.

Мелкий бисер пота выступил на лбу, а белая рубашка окрасилась кроваво-красным.

Исгар хотел сказать что-то ещё, но Эрвианна тут же зажала ему рот ладошкой.

Она знала, что это.