Песок

— Где она? — прошептал я. У меня не осталось сил, чтобы куда-то идти. Гоша догадался, о ком я спрашиваю:

— Иван Владимирович, есть по меньшей мере семь точек перехода на Омегу. Думаю, рано или поздно, Ляпа появится в одной из них. Притяжение. По логике развития избитых любовных комбинаций, Вы должны встретиться. Даже если тысячи километров навсегда отделят вас друг от друга.

— На Омеге? — я задал вопрос, на который знал ответ.

— Или где-то поблизости от нее, — доктор Гоша уже выпрыгнул из бассейна и собирал вещи, которые валялись на лавке. Издалека на нас надвигался вой сирен. Я уверен — в мире остались высокопоставленные особи, желающие уничтожить Омегу. Или управлять ею. Или наблюдать издалека.

Слишком много «или», чтобы участвовать в этой игре.

А Вы бы разбили горячий камень?

Огромная тень непонятного происхождения подползала к поселку ровным безразличным пятном. Казалось, у нее есть острие, и на острие тысячи жалящих ртов. Сожранное ими выглядело уже безжизненным рельефом.

ПИФ был абсолютно уверен — Омеги в этой тени не осталось. Когда он уйдет отсюда, дома поселка заполыхают, пожухнет трава, все истончится, потеряет цвет, потом рассыпится как прогоревший листок бумаги, не выдержит под напором даже самого легкого ветерка…

— Смелее! Ты первый человек, который отказался от шанса выбраться отсюда, — напомнил он себе. — Ты первый человек, который осмелился стать Богом. Мы с Ляпой маленькие бациллы, которым удалось расшевелить мироздание.

ПИФ вступил на зыбучий песок. Песок высох, окреп, оказался твердым как асфальт или обветренная земля казахстанских степей. Иногда под тяжестью тела засохшая корка трескалась под ногами — под нею оказывался настоящий песок пустыни. Рассыпчатый и мягкий. Новый песок. Великолепный проводник в любую часть Вселенной.

Иван Владимирович оценил расстояние до заката (или восхода): «Теперь мое место здесь. На Земле вряд ли осталось что-то интересное».

Как и предупреждала Ляпа — он уходил в сторону солнца. Один. Печальная участь всех настоящих героев. Все, что остается за спиной исчезнет как морок. Так же как и в первый день на Омеге исчезла вся его прошлая жизнь. Так же как в первый день он будет идти пока силы не оставят его.

«Я не найду счастья даже за тысячи миль от места его произрастания. Там, где расположен эпицентр чуда, счастье избыточно».

В небе Омеги появился объем и глубина. Вдруг стало понятно, что солнце висит над горизонтом очень — очень далеко. Значит, идти еще очень и очень долго.

«Мои руки чисты. У меня не осталось привязанностей. Человечество — фуфло. Вместо него пора придумывать что-то другое», — этим и собирался заняться ПИФ в ближайшую вечность.

Так необычно, когда остаешься один на один с целым послушным миром. Не ждешь от него неожиданностей, тревожных изменений. ПИФ мог бы придумать, какой угодно образ Капитанской рубки, но ему очень долго казалось — все приливающие в голову фантазии уже воплощались здесь. Нужно сочинить то, чего никогда не случалось ни в одном из миров. Тогда он получит право на жизнь, право вернуться.

А пока он все еще похож на песок. Бесформенный, чуткий для любого воздействия, податливый. Поэтому на Омеге все как в начале времен.

Как предсказуемо — недотепа взял волшебную палочку и не воспользовался.

Диагноз любому Божеству, даже если это Божество любовь, — всесилие и бессилие.

Чью жизнь Вы бы прожили вместо своей?

— Что ты теперь будешь делать? — спросил я Гошу. Доктор забрасывал в Газель ящики с продуктами и мурлыкал под нос песенку старую песенку «Алисы». Его молчаливый охранник прикрывал погрузку.

Гоша отбывал на неопределенное поселение в глубинку («да — да, есть у меня неисследованные белые пятна на морде Родины»).

— Что по — твоему стал бы делать Александр Великий, если бы двадцать последних лет его жизни, двадцать лет великих завоеваний оказались сном. Он проснулся, а битва при Херонее еще впереди?

ПИФ покачал головой.

— Он начал бы все сначала, — жизнерадостно ответил доктор. — Я постараюсь выскользнуть из редакции журнала «Хочу всё знать», сменить вечный поиск Омеги, Бога и себя во всем этом на что-то более содержательное. Земледелие, например.

Гоша обернулся:

— Пойми, ПИФ, я не хочу возвращаться к этим вечно ищущим, вновь становиться одним из них, с вечным зудом по всему телу, неудовлетворенностью и несбыточными надеждами. Я уже нашел.

— Ты уверен, что Омегу выиграл ты? О чем говорит твоя неподражаемая интуиция?

Гоша грустно улыбнулся:

— Омегу выиграл ты. Она досталась тебе, ПИФ. К сожалению, я не могу оспаривать ее решений. Мне вполне достаточно того, что она есть.

Все последующие мгновения жизни мне казалось, что Гоша наблюдает за мною из тени, которая постепенно сгущается до состояния полнейшего мрака.

В отличие от доктора, я не хотел жить с такой щербинкой — не дошедшим до чуда, с вечным желанием вернуться и исправить. Увольте!

Часть IV. конец

Дневник девочки Лесси. На Омегу и обратно.