Песок

Почти искренне матерясь, Гоша потрошил свою гильзу. ПИФ свою даже не тронул. Песка там не было — Омега ко всему прочего инерционна и быстро не откажется от тех, кого принялась защищать.

Иван Владимирович с тоской смотрел на мертвые тела Ляпы и Луиджи. Он надеялся — Омега позаботится и о них.

— Дурак ты, ПИФ! Так ничего и не понял. Как только ты допустишь, что какой-то сценарий событий возможен, Омега тут же подкидывает новый, который ни ты, ни я, никто другой и вообразить не в силах. Если ты ранен или убит, возможно, ты становишься ближе к Богу. Но только не к Омеге. Омега — это когда ты ранен или убит настолько, что и на Земле, и в раю, и в аду тебе делать нечего. Это перелет. Выход за все возможные варианты. Феерия креатива, — Гоша с грустью окинул простирающуюся перед ним унылую равнину. Она становилась все более неприютна и бедна красками. — Феерия креатива, при этом ничего похожего на многоликую Пандору. Не вздумай помогать мне.

ПИФ преградил дорогу к зыбучим пескам. Гоша усмехнулся:

— Не обольщайся. Если я играю по — честному, это не значит, что не дам тебе в морду. Сильно.

Доктор Гоша обошел ПИФа и обернулся:

— Не надейся на помощь, Покрышкин. Мы давно оставлены Создателем. Чтобы искать какой-то свой путь. Пусть даже полубессознательно искать. Возможно, Бог даже не обратил внимание на человечество. На развитие белковых тел во Вселенной. Всего лишь мелкие нюансы Творения, нет? Побочные следствия жизнедеятельности Омеги? Мы должны вырасти и самостоятельно ответить на проклятые вопросы. Совершить непостижный подвиг жизни без посторонней помощи. Прощай!

Он обернулся еще раз:

— Возможно Бог в пятидесяти километрах отсюда. Выращивает какой-нибудь чудесный сад и не заметил, что где-то неподалеку непонятные существа устроили войнушку. А я пойду и расскажу.

Доктор сбежал с косогора и резво пошел по дну моря, недовольно выдергивая вязнущие ноги. Он прошел намного дальше, чем Вильгельм — проваливался, бодро выкарабкивался, шагал дальше. Его фигурка стала серой от налипшего к одежде песка.

Новорожденное солнце стремительно крепло. Теперь оно занимало треть горизонта. Оно не слепило глаз. Смотреть на него оказалось приятно. Увлекшись игрой кровавых полутонов, ПИФ пропустил, когда Гоша, в очередной раз выкарабкиваясь, перестал сопротивляться песку.

Покрышкин увидел, как доктор, затянутый в Омегу по пояс, извивается и бьет руками по дымящейся земле. Иван Владимирович закрыл глаза. Добежать до Гоши он все равно не успевал.

Проморгавшись, ПИФ вцепился взглядом в поверхность высыхающего моря и не смог разглядеть фигурки друга на ней. Может быть, пока он молился за него, Гоша успел уйти за горизонт?

ПИФ обернулся назад. Листья берез потемнели, став серыми огрызками. Он вернулся к вершине косогора, заглянул в лица уснувшим ушлепкам. Почти все они (точнее их невесомое сознание) должны были протиснуться на Землю, неизвестно как повлияв на принявших их землян.

Тела же прежних хозяев, пережившие отделение информационных двойников, остались неизменными — прежний вес, прежнее количество лейкоцитов в крови, те же хвори и несовершенства. Природа не терпит умножения сущностей.

Прощаясь ПИФ, кивнул холмикам и спустился к морю. Если раньше лужи пересыхали через каждые несколько метров, то теперь он не увидел ни одной.

Вы верите, что можете исчезнуть без следа?

Доктор Гоша подтянулся на руках, достал из-за бортика пакет, швырнул его мне. В пакете оказалась одежда. Весьма своевременно — я голым сидел на влажном, холодном кафеле, который вместе со словами Гоши выхолаживал меня изнутри.

— Ты жив и здоров только потому, что в иссушающей ненависти Ляпы к самой себе, ко всему миру, было единственное пятно — любовь к тебе, — доктор Гоша замолчал, подошел к горилке, отдал указания. — Все, что я тебе рассказал — просто версии. Но в жизни обычно приходиться довольствоваться самыми зыбкими объяснениями. Других не имеется. Доказательства съели бобры. Бобры добры. Козлы злы.

Я одевался, покачиваясь, не попадая в штанины и рукава. Охранник на стартовой тумбе внимательно следил за мной.

— Хочешь, верь, хочешь, нет, я считаю — Ляпа спасла этот мир. Увы, и, увы, на посошок, он просто не мог оставаться таким, каким был.

Мобильник в кармане Гоши уже не первый раз выдавал тревожные сигналы. Периодически он доставал его и читал смс — ки.

— Мне очень жаль разочаровывать тебя, Покрышкин. Очень весомая часть твоей судьбы — просто производная моей жажды познания. Вторая составляющая — неустроенность девушки, в которую тебя угораздило влюбиться. Впрочем, каждый изучив свою судьбу, может сделать вывод, что она производная чего — то или кого — то. Но не каждый может похвастаться участием в спасении мира. Сначала я поставил на Ляпу, потом на Омегу, потом на тебя, Иван Владимирович. Надеюсь, что выиграл по всем ставкам. За мной охотятся как минимум две солидные конторы. Мне не светит ничего радужного. Скорее наоборот. Но я счастлив — потому что Омега уцелела.

Доктор Гоша вытряхнул из рюкзака остатки песка.