Песок из калифорнии (СИ)

-Да все я понимаю, Николай, все. Но вдруг эти самые твои юные дивы пропустят нового Аксенова или к примеру, Соколова? И что тогда? Ну ладно - человечество потеряет, но переживет, ему не привыкать, человечеству сранному, сколько оно уже потеряло за свою историю, шут с ним. А как вот с самим писателем? Ему какого? Я ведь хоть и старый, и поживший, но отчетливо помню, как посылал свой «Звездный» в «Юность» и трясся, считая дни и не досыпая ночей...

-Ну а как быть, как, научи, Василий, научи, век благодарен буду!..

-Я не знаю... Может быть не юных див посадить на эту работу, а кого-нибудь с искуствоведческо-фиологическим образованием?..

-Так он же сука, с филологическим, зарежет-выкинет любой авангард, ведь он гад, на Шолохове с Авдеевым воспитан...Он же...

Раздалось бульканье, отчетливо говорящее Джону, что взволнованный неизвестный, но тем не менее издатель, запивает свое волнение чем-то. Затем раздалось смачное кряканье, но не утиное, а такое, знаете, после вкусно выпитого и жеванье. Затем все тот же голос продолжил:

-Вот смотри, Вася, я нашел этого, Калинкина, рассказы он писал клевые, из жизни работников крематория. Я его напечатал, а он гад! с другой книгой, с романом «Дым над трубой» ушел к этой суке, к «СеверНорд корпорэйшен» мать их за ногу... Ну есть ли совесть у этого сжигателя трупов, ну скажи мне, Вася, есть или нет?!

-Конечно, Коля, нет, но ты в следующий раз, как найдешь талантишко, так ты его в кабалу, договор, мол так и так, в течении десяти лет преимущественное право на рукописи принадлежит издательству и так далее...

-Вася, друг, дай я тебя поцелую, френд ты закадычный, юристом ко мне не хочешь пойти? А?! На полставки...Хе-хе-хе-хе-хе! Ну давай, давай выпьем Василий, за новые таланты, может лежат они рядом, а мы и не знаем об этом! Давай! За таланты!

И снова бульканье, выведшее Джона из себя. Откинув одеяло, валявшийся рядом талант подсел к импровизированному столу, состоящему из какой-то местной газеты, густо засыпанной дарами - оливки в банке приличных размеров, увесистые, но тонкие ломти сыра и ветчины, наломанный белый хлеб и несколько бутылок с местным, испанским продуктом.

-Здравствуйте, я слышал вы здесь передачу вздумали открыть - «Алло, мы ищем таланты!», так вот разрешите представится - Евгений Самохин, автор «Ассенизатор на небе», не слышали случайно?..

Одна из теней, материализовавшись в лунном свете в довольно толстого, с усами и потрепанной мордой, дядьку лет шестидесяти, отдаленно похожего на писателя Аксенова, громко поперхнулась и далеко выплюнула чем-то не дожеванным в сторону набегающих волн прилива, другая тень, оказавшаяся тонким и лысым чуваком лет сорока, широко открыла рот и уставилась на Джона. По общей композиции сцена напоминала сцену из «Ревизора», заключительную, сокращенный вариант, из-за многочисленных отпусков в театре.

Хлопанье по рукам, плечам и лбу, себя и друг друга, знакомство и разливание местного продукта по пластиковым стаканчикам, разглагольствования об путях отечественной и космополитической литературы, обсуждение будущего договора и книги, рассказ об задумках и проектах, похваливание все же оказавшегося мэтра, а не неизвестного дядьки с мордой, все это слилось в единую сонату-сюиту и первые утренние лучи осветили вовсе не святую троицу. Вдоль отступающего перед наступающим утром, отлива по жесткому песку бегал какой-то любитель бега трусцой, какие-то толстые тетки в ярких купальниках с визгом трогали воду в волнах жирными ногами, красивая девушка разминалась явно после бурной ночи, даже не сняв своего помятого вечернего платья, какими-то йоговскими упражнениями, одним словом утренняя пляжная жизнь города Аликанте. Для полноты картины добавим - местные бомжи под ободранной пальмой еще не проснулись, полиция еще не доехала до пляжа.

-Ну что, Евгений, двинем пожалуй в сторону отеля. Для начало примем душ, затем континентальный завтрак, ну а уж потом подпишем договор. Ты адвоката имеешь?

-Да я, Николай, рюкзака не имею, все мое имущество вот эта торба, дранное одеяло и флейта, кормилица-поилица, если б не она - с голоду сдох бы. Не хотите ли Василий и Николай, послушать пляжного фавна, так сказать утренняя соната напоследок?

-Давай, давай, посвисти и пойдем...