— Ладно. Но учтите, вы сами напросились слушать мой бред.
Варя отодвинула чашку, будто освобождая себе место для маневра на продолговатом столике, разделявшем большие кожаные кресла девушек и Анвара.
— В тексте на папирусе говорится о некоем дне Тхар. Фраза звучит примерно так: «Лишь избранный в день Тхар великое число увидит». Никаких упоминаний об этом дне с наскока найти не удалось. Конечно, я не лингвист и не обладаю глубокими знаниями в египтологии, и можно было бы оставить поиски специалистам, но что-то меня насторожило. Чем дольше я искала в Интернете хоть какое-то упоминание этого названия, тем более укреплялась вера в то, что о нем ничего не известно. Трудно сказать, сколько времени прошло, но посреди ночи случилось странное. Будто рядом произошло нечто необычное, что отвлекло от размышлений. Я переключилась на что-то иное.
Молчаливые слушатели многозначительно переглянулись, но Варя не заметила этого.
— После некоторого перерыва я вновь взглянула на копию и поняла, что слово «Тхар» — это ключ. Только не к этому тексту, а к другому. Слог папируса был похож на текст со стенок шкатулки. Во второй фразе первые четыре слова начинаются на те же буквы, из которых состоит название странного дня. Я поняла, что между текстами есть связь. В копии с папируса речь идет о карте звездного неба. Особое место отводится Сириусу, созвездиям Бедра и Ориона, вскользь упоминается о богине Сейшат Она покровительствовала писцам, архивариусам, считалась богиней письма, но главное — вела летопись фараонов. Уж кому-кому, а ей должно было быть известно о дне Тхар. Припоминаю, что Сейшат всегда изображали в виде красивой женщины, на голове у которой некий венец с семью лучами. В созвездиях Орион и Бедро основных звезд тоже по семь. Не смотрите на меня так удивленно, позже греки Бедро стали называть Большой Медведицей. Вы их хорошо знаете, потому что они относятся к «неумирающим» созвездиям, т. е. не заходящим за горизонт. А вот Сириус исчезал со звездного неба на семьдесят два дня. День его появления в весеннее солнцестояние совпадал с разливом Нила, и считался божественным. Причем если сложить цифры семь и два, получим девятку, самое большое простое число. Оно в магической нумерологии означает вечность. А вот семерка считается числом, управляющим жизнью. Семь нот, семь цветов радуги, семь архангелов, создание мира за семь дней… Самое необычное простое число — это восьмерка. На кадуцее Гермеса оно изображается переплетением двух змей, обозначая совершенство и бесконечность, а в горизонтальном положении восьмерка общепризнана как знак бесконечности.
Сейчас эти знания можно почерпнуть из любой книги по нумерологии, а во времена фараонов они считались сокровенными и были доступны только избранным. В наши дни любой школьник знает, что вторая звезда в ручке ковша Большой Медведицы двойная, а семь расстояний высоты стенки ковша, отмеренные от его края, укажут на Полярную звезду. Это просто красивая иллюстрация огромных знаний древних астрономов. Забавно, что в Европе мы называем обычные цифры арабскими, в то время как арабы используют иные знаки для изображения цифр. У египтян же горизонтальные восьмерки встречаются часто. Выражение «увидеть великое число», несомненно, связано с бесконечностью, т. е. с восьмеркой.
Я отыскала в Интернете изображение созвездия Ориона.
Всего оно включает почти три сотни звезд. Если присмотреться, то основные семь образуют стянутую поясом Ориона угловатую восьмерку. С восьмью отрезками. Если глянуть на карту, то рядом, в созвездии Пса, находится Сириус. Хоть убейте меня, не знаю почему, но я поделила расстояние между Сириусом и самой яркой звездой в Орионе — Бетельгейзе— на каждый из восьми отрезков в восьмерке Ориона. Поскольку астрономы измеряют такие расстояния в угловых градусах, то для расчетов я взяла табличные значения угловых величин. Получила с некоторой погрешностью восемь целых чисел. Отсчитывая их поочередно от слов, начинающихся с букв «т, х, а, р» в тексте со стенок шкатулки, я стала выписывать те иероглифы, на которые указал отсчет. Текст небольшой, и у меня получилось только шесть слов. Два полученных числа повисли в воздухе, и тут я вспомнила о мантре из монастыря святой Катерины. Варя коротко глянула на подругу, и та понимающе кивнула.
— Этот текст чуть длиннее. Именно в той, лишней фразе и отыскались два последних слова. Представьте мое удивление, когда сложилась красивая фраза: