Песок в кармане

Когда молчаливый секретарь провожал ее по уснувшему дому на женскую половину, в одной из небольших комнат Маша вплотную приблизилась к атлету. Он почувствовал это и остановился. Ее горячая тугая грудь прижалась к мускулистой спине. Чувствуя, как напрягается его тело, Маша медленно обвила руками его плоский живот, и скользнула к мощной груди. Под ладонью тонкая ткань не могла скрыть учащенного биения сердца. Ей так мучительно захотелось прижаться к сильному, по-мужски пахнущему телу, что голова закружилась, сомнения начали таять, а бешеный пульс его сердца, словно гипнотизируя, будил в душе спящие природные ритмы. Этот тип мужчины всегда возбуждал ее, подчинял волю одним своим присутствием, рождая неудержимое стремление соединиться, слиться на безумный миг в объятиях, закружиться в невообразимом вихре. Волна желания пробежала по ее телу, преодолела границу между ними, проникла в мужчину и вернулась, заряженная его энергией. Маша прижалась сильнее, чувствуя щекой горячие мышцы его спины. Она глубоко вдохнула, и запах мужчины, сочетавший в себе аромат косметических масел, терпкость табака, каких-то свежих цветов и еще чего-то незнакомого, стал проникать, затуманивая сознание желанием близости. Она перестала сопротивляться.

Анвар медленно, будто боясь потревожить пугливую птицу, повернулся. Маша не выпускала его из объятий. Он нежно взял в большие ладони ее голову, разворачивая к себе ее лицо. В полумраке едва освещенной комнаты они видели только глаза друг друга. Черные мужские и огромные светло-голубые женские. Их жаркие полуоткрытые губы встретились, дыхание перехватило. Потом она почувствовала, как сильные руки подхватили ее, а красивое лицо оставалось рядом. Обвив руками его шею, она прильнула к мужчине, сознавая, что назад дороги нет. Это был ее выбор. Она хотела этого мужчину, его нежности, его ласки.

Мягкие подушки приняли их разгоряченные тела, легкая одежда сама освобождала то, что стремилось навстречу. Жажда наслаждения заглушила слабый голос разума, разбудив естество, дремлющее в каждом человеке. Она изогнулась навстречу, а он жадно приник к ее бедрам, обхватывая, проникая, сливаясь. Ее грудь упруго колыхалась в такт его движениям, а раскинутые руки неосознанно блуждали в складках его одежды, впиваясь ногтями в напряженные мышцы. Запрокинув назад голову и чуть отвернув лицо, она будто пыталась скрыть страсть, что запечатлела на красивом лице вожделенную маску с полуоткрытым ртом, вздувшимися венами на шее и двумя морщинками вдоль идеально гладкого лба. Белое и черное, мужчина и женщина, разум и страсть— все перемешалось, подчиняя безумному всплеску желания соединять то, что создано быть иным и даже противоположным. Волны наслаждения поднимали ее до неизведанных высот, плавно опускали и настигали с новой силой.

Он, словно путник, случайно наткнувшийся на оазис, припал к неожиданному источнику и пил, не отрываясь. Почувствовав неутоленную жажду, притаившуюся на дне глубокого колодца, он вновь и вновь старался достать ее, а она пряталась, дразнила и не отпускала его. Казалось, их стоны должны были бы разбудить весь мир, но все замерло, прислушиваясь к чужой страсти, а время остановилось, чтобы не упустить хотя бы мгновение этих наслаждений.

Частые удары их сердец сливались в глухой рокот, что прокатывался по пустынным улицам большого города. Проникая через открытые окна в дома, он будил те же желания в тысячах и тысячах спящих, и они, подчиняясь единому порыву, входили в резонанс. Цепная реакция жажды наслаждений мгновенно охватила город, и уже некому было прислушиваться к странным звукам или догадываться о причине их происхождения. Население было поглощено более важным делом. Даже те, кто уже забыл, каким учащенным может быть дыхание ночью, подчинялись единому порыву, цунами, накрывшему столицу, но так и не получившему имени, как это бывает при рождении ураганов.

Наутро обсуждение странных событий минувшей ночи перекочевало из чайных и ресторанчиков в бульварную прессу, небывалый тираж которой расхватывался приехавшими в столицу торговцами и рабочими, с жадностью отыскивающими намеки на потрясающие факты, кои только дозволены жесткими рамками публичной мусульманской морали. Гадалки и предсказатели вспоминали, что именно они обещали своим клиентам такое развитие событий, а те охотно верили. Знахари и врачеватели получили небывалые заказы на приворотные зелья, что были проданы накануне удивительной ночи. Звездочеты объясняли странный всплеск всеобщего влечения тем, что Марс слишком близко пересек траекторию Венеры, а в ювелирных лавках в этот день пропали кулоны в виде сердечек и других изображений привязанности.