Песок вечности

В наступившей тишине отчетливо было слышно, как кто-то идет, судя по всему.

Макс, стараясь ступать бесшумно, подошел к столу, взял с него бронзового орла и, взвесив его в руке, сделал выразительную гримасу, показывающую, что он тяжелый. Затем тихо подкрался к двери и встал сбоку от нее, слева с точки зрения входящего, так как дверь открывалась именно в эту сторону. Аня встала посреди комнаты и оперлась рукой о стул.

В этот момент ключ начал проворачиваться в замке…

На открывающуюся дверь Аня смотрела неотрывно. Ей казалось, что время застыло. Но вот, наконец, проем сделался достаточно широким, и в нем обрисовался среднего роста мужчина в эсэсовской форме: черном кителе, черных галифе и в высоких сапогах. На вид – лет сорок, гладко выбритое, но какое-то помятое лицо, белки глаз были красноватыми, как если бы он провел бессонную ночь.

В петлицах кителя были с одной стороны две похожие на молнии руны «СС», а с другой – четыре расположенных в виде квадрата кубика. На его левом нагрудном кармане – Железный крест, на галстуке – круглый значок со свастикой в центре. Слева под мышкой он держал папку.

Увидев в помещении Аню, он был ошеломлен. Глаза его расширились и округлились, а рот слегка приоткрылся. Не входя, он сразу же сделал полшага назад. Но замешательство его длилось недолго, считаные мгновения. Он быстро овладел собой. Изумление в глазах пропало, и в них появилось жесткое выражение. На миг во взгляде что-то промелькнуло, а в следующую секунду он швырнул папку на пол и освободившейся левой рукой резко распахнул дверь, изо всех сил стукнув ею Макса, уже поднявшего статуэтку над головой. Дверь ударила Макса в лоб, и, оглушенный, он сполз по стене на пол. Бронзовый орел с грохотом рухнул на дощатые половицы.

Молниеносным движением эсэсовец выхватил из незастегнутой кобуры пистолет, направив ствол на Аню.

– Руки вверх! Не двигаться, или я стреляю! – выкрикнул он на хорошем французском.

Аня подняла руки.

– Повернись к стене и подойди к ней! – резко прозвучала следующая команда. – Встань к стене, руки – на стену! И расставь ноги! – полетело вдогонку. – Шире! Еще шире!

После того как Аня выполнила эти команды, эсэсовский офицер подошел к столу и, продолжая держать ее под прицелом, резким движением развернул к себе телефонный аппарат. Набрав короткий номер, он по-немецки произнес в трубку:

– Говорит Метцгер. Конвой ко мне в допросную! Быстро!

Аня стояла, уткнувшись лицом в стену, прижав к ней руки. Сердце сдавило, как тисками. Она была словно оглушена. Ей казалось, что все это происходит в каком-то страшном, выматывающем душу, тягучем кошмарном сне. Обрывки мыслей метались в голове, путались, бестолково тыкаясь друг в друга. Она чувствовала, что мышцы рук и ног напряглись и застыли, а шею словно заклинило. Она была совершенно измотана тем, что происходило с ней в последние несколько часов. Ей казалось, что выдержать это выше человеческих сил, что она должна бы уже потерять сознание и отключиться, но, однако же, никак не отключалась. Ее пронизал леденящий страх.

Тем временем прибыл конвой: послышался топот сапог и металлическое клацанье.

– Поднимите его и поставьте рядом с девкой! – приказал Метцгер.

Аня услышала, как Макса подняли, подтащили к стене и поставили справа от нее. Слава богу! Он жив и может стоять на ногах! Но что с ним сделают потом?!

– Обыскать их! Быстро! – последовал новый приказ.

Аня услышала приближающиеся шаги и сразу затем вызывающий тошноту резкий запах табака, после чего сильные руки грубо схватили ее за талию. Они быстро ощупали ее бока и живот и немного задержались на ягодицах. Аня испытывала адскую смесь страха, стыда и возбуждения, которое возникло самопроизвольно и с которым она ничего не могла поделать. И от этого ей стало еще более стыдно и страшно. Руки между тем, ощупав ее бедра, поднялись вверх и облапали ее груди, на некий миг, всего лишь на миг, взяв ее за соски. Сердце Ани застучало, как бешеное, дыхание сбилось. Затем она почувствовала, как те же руки на несколько секунд легли на ее пах и, наконец, оставили в покое. Надолго ли? Аня чувствовала себя так, словно ее изнасиловали, подступили слезы. Боже мой! И это только начало, ее всего лишь обыскали. А что будет дальше?!

– Ничего нет, штурмбаннфюрер! – доложил обыскавший ее конвойный, а вслед за ним о том же доложил и тот, что обыскал Макса.

– Внимание! Вы двое! – вновь перешел Метцгер на французский. – Руки за спину! Быстро!

Аня страшно боялась, что Макс, не знающий французского, не поймет и потому не выполнит какую-либо команду, и его могут застрелить. Но, заведя руки за спину и посмотрев вправо, она увидела, что Макс повторил ее действие. Слава богу! Он быстро соображает. Но ведь они тогда сочтут, что он понимает по-французски, и будут с ним говорить на этом языке, а он на самом деле его не знает! Что с ним будет?! Ее тревога за Макса перекрыла страх за себя. И она ничего не может ему сказать, так же как и он ей. Аня сходила с ума от бессилия и безысходности.

Между тем на ее запястьях защелкнулись наручники.