Пестрая бабочка. Дилогия

— Так вот, ты находишь способ, открываешь канал и даже не погибаешь при этом, не выпускаешь никого в явленный мир оттуда, и вообще все проходит идеально. В итоге, уровень твоих сил поднимается на практически недосягаемый для остальных уровень. Но происходит то же само, что было с тобой и ножом, только теперь объект — ты.

— Потому что теперь уже во мне меньше энергии?

— Да. И сила Инферно меняет тебя, как ты меняла кинжал, рано или поздно ты превращаешься в ее орудие, при этом твоя связь с клинком сохраняется.

— То есть, через меня все это перетекает в него?

— Именно. Но через какое-то время, ты все равно погибаешь, подобный канал нельзя контролировать вечно. А вот кинжал остается. И энергии в нем на этот момент больше, чем в обычном человеке…

— Понятно, — закивала я головой, — а когда его найдет какой-нибудь левый парень, построится новый канал, но сила потечет уже обратно. Потому что в оружии ее больше?

— Именно. И уже человек изменятся под влиянием клинка. А если ему еще и дали имя Клык, то он, повинуясь имени, начнет жаждать крови. Новый владелец скорее всего превратится в серийного убийцу.

— А если его сразу уничтожить?

— Кинжал?

— Да?

— Заключенная в нем сила Инферно высвободится, что также может грозить Прорывом. Обычно такие вещи топят в океане.

— Ага, — буркнула я, — а потом в этом океана заводится такое и зоологически сомнительное… И корабли могут ходить только вдоль побережья.

Дэвлин пожал плечами:

— Попробуй придумать другой способ?

Я нахохлилась.

— Уничтожить нельзя?

— Только в источнике более мощном, очень сильный клирик может очистить проклятый предмет, если на то будет воля его бога. Но таких, сама понимаешь, очень мало. С тех пор, как древние боги покинули этот мир, количество серьезных адептов сильно уменьшилось.

— А если сделать еще одну брешь в Инферно, только очень маленькую? И выкинуть этот нож туда?

Баронет позволил себе полуулыбку и внимательно посмотрел на меня:

— Это означает, новые жертвы, новый канал в Бездну.

— Не очень гуманно, — улыбнулась я, разводя руками, — ладно, больше ничего на ум не идет. А откуда ты все это знаешь?

Приподнятая на полсантиметра бровь.

— А чем ты вообще занималась в Академии?

Перед глазами проплыли образы дружеских гулянок в ресторанах, скачек на ипподроме, сияющей вереницы балов и маскарадов, приятно шуршащие в пальцах карты в игорном доме для благородного сословия на улице Голубого Бриллианта, море выпитого энтильского игристого вина, любовники…

Я вздохнула:

— Конечно, можно было учиться и побольше, но ведь это же самое веселое время…

— И в чем веселье? — полюбопытствовал мэтр Купер.

— Ну, вообще, вся ученическая жизнь, прав уже полно, а обязанностей почти нет… Неужели те, с кем ты учился, никак не развлекались?

— Я не считал уместным тратить все время на алкоголь, драки, балы и женщин, — пожал он плечами.

— Ты хотя бы танцуешь?

— Умею, но это не доставляет мне удовольствия.

— Но вино ты любишь.

— В разумных количествах, и только хорошее: ради его вкуса.

— А драки? У тебя не было дуэлей?

Тут произошла некоторая запинка, которую я с трудом, но заметила.

— Были, — казалось, маг или подбирает слова, или раздумывает над тем, что именно можно мне рассказать, — но не в Академии.

— И? Разве тебе это не было весело?

— Весело. Пожалуй, да, хотя я бы подобрал немного иное слово. Как правило, они кончались смертью.

Это прозвучало до жути обыденно. Я не была ханжой и не закатывала глаза 'Ах, он кого-то убил!' Тема смерти никогда не была табуирована, но с другой стороны, наша страна — Дайс — очень безопасное место, если не лезть в какую-нибудь глушь. Мой батя — бывший военный, он убивал людей, но это было давно, и их было немного. Вообще при наличии грамотных целителей конфликты заканчиваются многочисленными ранеными, а не грудами убитых. Мертвецов как таковых я повидала много — те же зомби на занятиях в Академии. Но до встречи с Морелем я ни разу не видела, как живой человек становится мертвым. Пока сама от страха не лишила жизни двоих. Вероятно, если бы не мое бегство на следующее же утро после этого и не Дэвлин — произошедшее грозило бы мне шоком. Тем не менее, сцена на Медной улице до сих пор возвращалась ко мне во снах. Я — из благополучной семьи. Меня любили родители, обо мне заботились, я не сталкивалась с так называемой изнанкой жизни. Кем бы ни был Дэвлин, его жизнь шла совсем иначе, чем моя, будто бы он был дверью в целый новый мир, которого я никогда не видела прежде. Жутковатый такой мирок, надо сказать. Это должно было бы немного пугать, но вместо этого — притягивало. Маг молча смотрел на меня, то ли ожидая реакции, то ли давая время задать новый вопрос.

— Смертью? И много?

— Сравнительно нет.

Почему-то даже не сомневалась, нечто подобное я подозревала с первой встречи. Следующий вопрос был гораздо интереснее.

— Ладно, а возлюбленные?

— Не в Академии, — повторил он негромко.

А вот любопытно, какой была девушка, которой настолько бесстрастный человек увлекся? Тайя, Ледяная графиня? Я негромко хихикнула, представив себе их рядом. Потрясающее было бы зрелище. Шарик издал тихий писк.