Пёстрая тюбетейка

От странных своих выкриков Басков охрип: сдавленно приказал Вадику:

— Держи, тебе говорят! В штаб побегу!

И тут старик протянул очень длинную, как показалось Вадику, руку и схватил Баскова за плечо.

— Бесноватый ты, да? — спросил он тонким голосом. — Откудова такой взялся? Помоги, мальчик! Сейчас ремешком его скручу, в больницу для психов отправим.

Басков отчаянно вырывался, но старик держал его крепко, свободной рукой расстегнул пальто и взялся за брючный ремень.

— Ух ты, злодей! — гневно и хрипло закричал Басков. — Мало ты дошкольников колотил, ещё за школьников принялся! Нет уж, нет! Велели тебя задержать, всё равно задержим!

Не сняв ремня, старик поставил перед собой Баскова, обеими руками держа его за плечи, вгляделся ему в лицо:

— Ты что мелешь? Каких я дошкольников бил? — Он повернулся к Вадику. — Этот малец — что? И верно, того… психически ненормальный? Я думал, может, в старинных индейцев по-хулигански играет?

— Нет, он нормальный, — пробормотал Вадик. — Это Басков из нашего класса…

Басков крикнул сипло:

— В штаб дружины отведём, узнаешь, какой я психический!

— Это меня-то в штаб? — прогремел старик. — За что же?

— Велели! — смело ответил Басков. — За битьё малолетних!

— Опять ты за своё, чумовой? — рассердился старик. — Мне скоро восемьдесят, я ребёнка пальцем не тронул. «Велели»! Кто велел-то?

— У него спросите! — Басков ткнул пальцем в сторону Вадика. — Он всё до капельки знает!

Сердитые глаза старика будто сверлили Вадика.

— Кто велел меня задержать, ну-кась?

— Надя, — пролепетал Вадик. — Она не то чтобы задержать, а найти вас просила. А уж потом… меры против вас принять…

— Надя? — переспросил старик. — Это кто ж такая?

— Дружинница, наверно! — просипел Басков.

— Нет, она не дружинница, — несчастным голосом сказал Вадик, и ему вдруг очень-очень захотелось домой к маме. — Она просто девочка. В детсад ходит… Да ты её, Вовка, ещё сегодня побил. За дразнилку…

— Эта? — завопил Басков. От удивления и возмущения к нему даже голос вернулся. — Эта велела? Так что ж ты, гад, про дружинников врал?

Старик слегка встряхнул Баскова и отпустил, даже немного отстранил от себя рукой.

— Не ругайся! И не ори! На меня шум сроду неприятно действует. Разберёмся. Так какая это Надя в детсад ходит? Погодите! Это не Наденька ли, что с детьми Петра Петровича Иванова дружит? У них старшая Аня и Петя есть шальной. Не стал бы со временем вроде вот этого. — Старик показал на Баскова.

— Ну да, она с Аней дружит, — закивал Вадик. — И Аня тоже просила искать… Вы ведь с усами!

— А маленького правда били? — спросил Басков. — Или тоже наврал?

— Правда, правда! Надя сама видела! Только, наверно, не вы били… — Вадик тоскливо посмотрел на старика и хлюпнул носом: в носу стали скапливаться слёзы.

— Конешное дело, не я, — сказал старик. — Россказни ваши про какое-то битьё мне непонятны. Всё это я досконально выясню. А за то, что ведёте вы себя как последние безобразники, на честных граждан наскакиваете хуже диких обезьян, надо вас выпороть.

Он снова стал нащупывать под пальто брючный ремень.

Басков и ухом не повёл. Человека бывалого, его уже выпороли однажды за то, что чуть не устроил пожар, налаживая факелы из клочков пакли и спичек. А Вадик задрожал: его-то ни разу в жизни пальцем не трогали.

Вглядевшись в лица мальчишек, старик свирепо пошевелил усами и рявкнул;

— Р-разойдись! Ж-живо по домам!

Во весь дух, без оглядки Вадик помчался к своему дому.

— Ну, Сойкин! — опять срываясь на хрип, прокричал ему вслед Басков. — Попадись мне теперь на переменке!

Надя и её мама

Обо всех этих событиях Надя и не подозревала.

С прогулки она пришла грязная-прегрязная. Берет, побывавший в луже, пришлось стирать, ботинки поставили сушиться возле батареи парового отопления. Про чулки и говорить нечего — мама велела Наде немедленно их снять и дала ей чистые. Пальто тоже просушивали. Потом на лестничной площадке его повесили на перила, и Надя долго чистила своё пальто щёткой. Мама в это время искала в коробке подходящую пуговицу: две пуговицы висели на ниточках, а одна пуговица от Надиного пальто совсем потерялась.

Мама была очень недовольна.

— В таком виде девочки с прогулки не приходят, — говорила она. — Вот я папе всё расскажу, когда он приедет. Если бы ты ещё была мальчишкой…

Редко мама сердилась на Надю, а тут отчитывала её без конца. Надя даже пожалела, что она не мальчишка, и немножко всплакнула:

— Мамочка, но ведь так трудно найти этого мальчика в тюбетейке! Никак не отыскивается! Оттого всё и случается… подряд…

— Какого мальчика в тюбетейке? О чём ты, Надя? Сейчас же возьми носовой платок!

Рукой Надя утирала слёзы на щеках и под носом. Она послушно достала из кармана передника платок, высморкалась. И кинулась к маме, сидевшей у стола, обхватила её за шею.

— Не сердись, мамочка! Ты у меня всегда такая добрая, не могу я, когда ты сердишься… Мальчика где-то бьют, а он маленький, худенький… ну, как же это?

И вот Надя сидит у мамы на коленях и всё-всё ей рассказывает.