Пестрые рассказы

Со стоическим учением о богах и природе Элиан своеобразно согласовал стоико-кинические моральные принципы. Поскольку природа исполнена божества, она совершенна, притом в такой мере, что стоит неизмеримо выше человека. Эта мысль воплощается у Элиана в противопоставлении животных и человека. Сравнительно с ним, животные наделены большей добродетелью и вообще неспособны грешить. «Люди… — пишет Элиан в книге „О природе животных“, — всегда сами повинны в постигающих их бедах, потому что либо совершили нечестивые дела, либо осквернили себя богохульными речами, а разве конь может ограбить храм, совершить убийство или произносить кощунственные речи?» (XI, 31). Кроме этого, животные обладают рядом чудесных способностей, которыми люди не наделены. Человеческие пороки, напротив, противоречат общему совершенству природы и усугубляются тем, что для преодоления их люди в отличие от животных располагают разумом. Из этого делается вывод, что чем ближе человек стоит к исполненной совершенства и добродетели природе, тем он сам совершеннее; отход же от естественного образа жизни пагубно отражается на личности. Так очерчиваются сферы, содержащие материал для назидания, — животный мир, давший моральные примеры для сочинения «О природе животных» и частично для «Пестрых рассказов», времена далекого прошлого (по сравнению с настоящим они, согласно Элиану, ближе к идеальному состоянию), послужившие материалом для «Пестрых рассказов», и, наконец, быт тесно связанного с природой естественного человека, отраженный в «Письмах поселян». Во всех этих областях процветают кинико-стоические добродетели: простота и непритязательность, довольство малым, презрение к богатству, излишествам, роскоши, отличиям, гордыне, похоти и т. д. (I, 19; II, 5, 18, 43; III, 14, 22, 28, 34; V, 1, 5; VII, 5, 9, 10; IX, 3, 8, 9; X, 9, 15; XI, 9; XII, 24; XIII, 26; XIV, 32, 44 и др.); подражание этим добродетелям, по мнению Элиана, способно приблизить человека к заключенному в природе совершенству. Подобная система взглядов с ее безоговорочной верой во все сверхъестественное и отказом от исследования типична для религиозно-философского идеализма и регрессивна даже для своего времени. Однако в демократизме и строгости морали Элиана, если отвлечься от породивших ее теоретических посылок, заключалась, несмотря на абстрактность, критика нравов социальных верхов и тем самым известное положительное начало. Стоико-киническое влияние сказывается у Элиана и в частностях: он охотно упоминает стоико-кинические авторитеты и пользуется характерными для философии этих направлений терминами и образами, как например «божественное провидение» или классическими в сочинениях этого рода примерами о влюбленности Ксеркса в платан (II, 14 и IX, 39), клеймении пленных самоссцев изображением совы (II, 9), говорит о пользе дружбы (XII, 25), проповедует равнодушие к несчастиям и смерти (III, 2–5, 37; V, 6; VIII, 14; IX, 6, 7) и т. п.

При рассмотрении политических воззрений Элиана следует иметь в виду, что в его время рискованно было открыто высказывать не только смелые, но даже и не вполне лояльные точки зрения. Поэтому в «Пестрых рассказах» приходится расшифровывать иносказания и основываться больше на умолчаниях, чем на словах.

Характерно, что Элиан нигде прямо не говорит о своем времени и даже не упоминает имен современных ему императоров и видных политических деятелей. Причина этого уясняется, если вспомнить о существовании памфлета «Гиннид», направленного против императора Элагабала, о пессимистической оценке Элианом нравов своего времени (ведь все сетования на человеческие пороки — обвинение современников в первую очередь, ибо в древности люди, согласно теории Элиана, были ближе к совершенству, что и положило основание для дидактики «Пестрых рассказов») и, наконец, о пренебрежении Элиана к придворной карьере. Об этом он даже несколько подчеркнуто говорит в послесловии к книге «О природе животных»: «Я знаю, что люди, которые стремятся к деньгам, жаждут почестей, могущества и славы, будут укорять меня за то, что я посвятил себя таким занятиям (т. е. изучению жизни животных, — С.П.), хотя мог бы важничать, подвизаться при дворе и разбогатеть».