Пьесы

Поселок счастлив своим расположением: кругом лес, река рядом. Вдали видны Уральские горы. Вершины их в снегу. Урочища пастухов и охотников так велики, что сюда входят и тайга и тундра.

Из лодки-калданки на берег выпрыгивает девушка, это  М а ш а. Она в спортивных шароварах, в свитере. Вытянув лодку, берет из нее сундучок фанерный и патефон и направляется к чуму, подле которого колет дрова  А н ф и с а, молодая еще женщина, в малице, в чижах; она с подбитым глазом.

Внутри дома видна люлька. Над люлькой бубенчики, пробки от флаконов, цепочка — игрушки ребенка. Анфиса ожесточенно машет топором, отпинывая поленья.

Под лиственницей, на которой висит деревянный идол, спит на оленьей шкуре  м у ж ч и н а.

Издали доносится вой.

Звуки бубна.

М а ш а. Здравствуйте.

А н ф и с а (неприязненно покосившись на нее). Э…

М а ш а. Вы не говорите по-русски?

А н ф и с а. Каким ветром тебя занесло? (Говорит она замедленно, сипло.)

М а ш а. Учительница я. Ваших детей грамоте учить буду. (Вслушиваясь.) Там кто-то болен или рожает?

А н ф и с а. Шаман там. Камлает. (Махнув рукой.) Э, ты не знаешь.

М а ш а. Камлает? Как интересно! (Намеревается идти к чуму шамана.)

А н ф и с а. Не ходи. Это нельзя.

М а ш а. Ну вот еще! Я в церкви была когда-то… из любопытства, конечно. Вообще-то я атеистка. Неверующая, проще говоря. Понимаете?

А н ф и с а. Ты слепая, однако, э?

М а ш а. Но почему же? В стрелковой секции занималась. Даже значок имею.

А н ф и с а. Чум видишь?

М а ш а. Разумеется, вижу.

А н ф и с а. Гришку моего под деревом видишь? Пьяный спит.

М а ш а. Какое безобразие! Вижу и его. Бессовестный! Он спит, а вы дрова колете.

А н ф и с а. Нет, должно быть, не совсем слепая. Ну так смотри: вот бог. (Показывает на замурзанного идола.) Гришка проснется сейчас — бить его станет. А потом и меня.

М а ш а. Бога-то — пусть, его все равно нет. А вас за что?

А н ф и с а. Раз бьет, значит, есть бог. Бог есть, рыбы нету. Ушла из котцов рыба.

В чуме закричал ребенок. Спящий зашевелился, поднял голову. Взяв обломок хорея — палки, которой погоняют оленей, — принялся дубасить и без того жалкого идола.

М а ш а. Что это он?

А н ф и с а. Сказала же: бога бьет… за то, что рыба ушла.

М а ш а (услыхав вой Шамана). А тот?

А н ф и с а. Тот пытает: почему рыба ушла. Однако и мне пора. Бог устал. Дрова умеешь колоть?

М а ш а. Я в городе жила. У нас паровое отопление.

А н ф и с а. Учись, если ты… женщина. (Отдает Маше топор, подходит к мужу, становится перед ним на колени. Тот бьет ее раз и другой.)

М а ш а (ошеломленно молчит, потом бросается на выручку). Нет! Не сметь! Вы что, рехнулись? Не сметь! В сельсовет пожалуюсь!

Г р и г о р и й (продолжая истязать жену). Сельсовет далеко. Два дня на оленях ехать. Я сам себе… сам сельсовет!

Анфиса безропотно сносит его побои.

М а ш а (пытается оторвать его от жены, но от сильного толчка отлетает в сторону). Не трогай! Слышишь? Лучше не трогай! (Замахивается топором.) Уйди, паразит, раскрою череп!

Г р и г о р и й (удивленно, но с некоторым уважением). Смелая девка! Лихая девка! Мне бы в жены такую!

М а ш а. Ты и своей недостоин.

Г р и г о р и й. Своя старая, двадцать пять зим прожила. Мне молодая нужна, как ты. Смелая, как ты. Давай выходи замуж. На охоту вместе ходить будем, винка пить будем. (Великодушно протягивает ей недопитую бутылку.) Н-на, пей!

М а ш а. Сам отравляйся! (Выбивает бутылку.)

А н ф и с а. Бить-то еще не будешь? Если не будешь — пойду сына кормить.

Г р и г о р и й (жестом отпуская ее). Сейчас некогда. Завтра побью. А может, вовсе убью. (Спрашивает у Маши.) Убить? Надоела.