Пьесы

Пуланжи. Да. Я готов этим подкрепить свое мнение.

Роберт. Как! Рисковать шестнадцатью франками в такой неверной игре?

Пуланжи. Я не рискую.

Роберт. А что же?

Пуланжи. Иду наверняка. Ее речи и ее пламенная вера зажгли огонь и в моей душе.

Роберт(мысленно махнув на него рукой). Ф-фу-у! Вы сами ей под стать — такой же сумасшедший!

Пуланжи(упрямо). А нам сейчас как раз и нужны сумасшедшие. Здравомыслящие-то видите куда нас завели!

Роберт(нерешительность теперь уже явно берет в нем верх над его наигранной самоуверенностью). Ох! Я же сам буду себя дураком считать, если соглашусь… Но раз вы так уверены…

Пуланжи. Я настолько уверен, что готов сам отвезти ее в Шинон, — если, конечно, вы мне не запретите.

Роберт. Ну это уже нечестно! Вы хотите, чтобы я за все отвечал.

Пуланжи. Отвечать все равно будете вы, какое бы решение вы ни приняли.

Роберт. Да. В том-то и дело. Какое принять решение? Если бы вы знали, как мне все это неприятно… (Невольно старается оттянуть дело в неосознанной надежде, что Жанна решит за него.) Может, мне еще раз с ней поговорить? А? Как вы считаете?..

Пуланжи(встает). Да. Поговорите. (Подходит к окну и зовет.) Жанна!

Голос Жанны. Что, Полли? Он согласился? Пуланжи. Иди сюда. К нам. (Обернувшись к Роберту.) Мне уйти?

Роберт. Нет, нет! Оставайтесь. И поддержите меня.

Пуланжи садится на ларь. Роберт отходит к своему креслу, но не садится, а остается на ногах, для большей внушительности. Жанна вбегает радостная, спеша поделиться добрыми вестями.

Жанна. Джек заплатит половину за лошадь!

Роберт. Еще того не легче!.. (Падает в кресло, растеряв всю свою внушительность.)

Пуланжи(без улыбки). Сядь, Жанна.

Жанна(в смущении, поглядывая на Роберта). Можно?..

Роберт. Садись, коли тебе говорят.

Жанна делает реверанс и присаживается на табурет. Роберт старается скрыть свою растерянность под сугубо властной манерой.

Как твое имя?

Жанна(словоохотливо). У нас в Лотарингии все меня звали Жанет. А тут, во Франции, я — Жанна. Солдаты зовут меня Девой.

Роберт. Как тебя по прозвищу?

Жанна. По прозвищу? А это что такое? Мой отец иногда называет себя д’Арк. Не знаю почему. Вы видели моего отца. Он…

Роберт. Да, да. Помню. Ты, кажется, из Домреми, в Лотарингии.

Жанна. Да. Но что из того? Мы же все говорим по-французски.

Роберт. Не спрашивай, а отвечай. Сколько тебе лет?

Жанна. Говорят, семнадцать. А может, и девятнадцать. Не помню.

Роберт. Что это ты тут рассказывала, будто святая Екатерина и святая Маргарита каждый день разговаривают с тобой?

Жанна. Разговаривают.

Роберт. А какие они собой?

Жанна(внезапно становится сдержанной и скупой на слова). Об этом я ничего вам не скажу. Мне не дозволено.

Роберт. Но ты их видишь, да? И они говорят с тобой, вот как я сейчас?

Жанна. Нет, не так. Совсем иначе. Я не могу объяснить. И вы не должны спрашивать меня о моих голосах.

Роберт. О каких еще голосах?

Жанна. Я слышу голоса, и они говорят мне, что я должна делать. Они от бога.

Роберт. Они в твоем собственном воображении!

Жанна. Конечно. Господь всегда говорит с людьми через их воображение.

Пуланжи. Отбрила!

Роберт. Ну это положим. (Жанне.) Так, значит, это господь сказал, что ты должна снять осаду с Орлеана?

Жанна. И короновать дофина в Реймском соборе.

Роберт(поперхнувшись от изумления). Короновать доф… Ну и ну!..

Жанна. И выгнать англичан из Франции.

Роберт(саркастически). Может, еще что-нибудь?

Жанна(с очаровательной улыбкой). Нет, пока все. Спасибо.

Роберт. По-твоему, снять осаду с города так же легко, как загнать корову с пастбища? Ты думаешь, воевать — это так, пустяки, всякий может?

Жанна. Я думаю, это не так уж трудно, если бог на твоей стороне и ты готов предать свою жизнь в его руки. Я видала много солдат; среди них есть такие… ну, совсем простачки.

Роберт(мрачно). Простачки! А ты когда-нибудь видала, как дерутся английские солдаты?