Пьесы

С а к е р д о н  В а с и л ь е в и ч (перебивая). Никого я ни с кем не сравниваю! Сия притча принадлежит святому Луке, глава восемнадцатая, стих десятый — тринадцатый. (После паузы.) Священник Никодим Кроха, искушающий ныне ваше любопытство, сам многие годы внушал верующим, что люди на земле временные гости, странники, бродящие в потемках на чужбине и тоскующие по своей истинной отчизне — небу. Что главной целью всех верующих должно быть спасение души для жизни загробной. Добившись от верующего смиренного покаяния, внушив ему чувство собственного ничтожества и бесконечной вины перед Богом, он понуждал терзаемого сомнениями человека на исповедь. Исповедуя, он каждодневно повторял слова Иоанна Златоуста: «Плачь и разрешишь свой грех. Трудно ли это? Я ничего больше не требую, как только плакать о своем согрешении. Я не говорю тебе: измеряй глубокие моря, избирай себе пристани или путешествуй, отправляйся в далекие неведомые страны, теряй деньги, вверяй себя свирепым волнам; — я что говорю? Только плачь о грехе…» Но однажды на Кроху снизошло озарение! Он содрогнулся! Мозг его лихорадочно заработал и восстал!..

Раздается звонок, извещающий об окончании урока. В классе напряженная тишина, все с недоумением смотрят на учителя. Маска даже приподнялась.

(Продолжая.) Чем все это кончилось, вы уже знаете. Ступайте на перемену… (Быстро уходит.)

И е р е м и я (с подозрением). Что это с ним? Вместо осуждающего слова «помутнение» вставил слово «озарение».

П а в е л. По-моему, он скорей оправдывает, чем осуждает Никодима.

М и х а и л. И притча про Фарисея подана с подтекстом.

Н и к о н (строго). Не смейте подозревать учителя!

И е р е м и я. Странная у тебя позиция, староста.

А л е к с а н д р (встав за кафедру). Братия! Предлагаю учинить коллективную исповедь! Кто есть кто? Согласно церковному ритуалу, начнем с азов. (Изменив голос.) Не забыл ли кто из вас первейшую заповедь: аз есмь господь бог твой?

С е м и н а р и с т ы (хором). Грешны, батюшка.

А л е к с а н д р. А не входил ли кто в соблазн, оставляя в небрежении вторую заповедь: не сотвори себе кумира и всякого подобия?

С е м и н а р и с т ы. Грешны, батюшка.

Н и к о н. Хватит разыгрывать комедию!

М и х а и л. Почему комедию? Поисповедоваться нам друг перед другом не мешает.

И е р е м и я. А в чем исповедоваться? Что было до семинарии, от того мы отреклись, забыли, замолили.

А л е к с а н д р. Кто забыл, а кто исподтишка вспоминает.

Н и к о н. Опять хочешь всех взбаламутить?

П а в е л. Порой мне кажется, что из нас выйдут отменные лицедеи.

А л е к с а н д р. Будем считать, что искушение исповедью уже началось. (Павлу.) Продолжай, сын, мой.

Н и к о н. Прекрати! Иначе я вынужден буду доложить отцу ректору.

А л е к с а н д р. Постой. Ты согласен с Павлом, что все мы тут немножко лицедеи? Давай проверим. Если, к примеру, вы безгрешны, если вас ничто не мучает и совесть ваша кристально чиста, тогда почему мои шутки вас беспокоят? Почему все мои затеи, рассказы, представления вас так задевают? Вы кидаетесь на меня с кулаками. Да потому, что бичевание лицедеев и лицемеров — вот суть моих несовершенных экспромтов.

М и х а и л. Да, Сашка прав. (Никону.) У нас, к примеру, ты староста. А в школе тебя из комсомола вытурили.

П а в е л. Ну, ну! Без подозрений, Михаил. Его вытурили, а меня вообще не приняли. Общественно пассивная личность! Ну и что? В семинарию я не собирался. Так вышло. В другие учебные заведения меня не приняли. Из-за характеристики. С горя я даже напился, зашел в церковь. Старушки на коленях стояли, богу молились, а я плакал. Плакал от горькой обиды на людей. Меня заметили, привели к священнику. Он был ветхий старикашка. Но такой отзывчивой души, такого внимания, такой доброты я даже у родной матери не замечал. Через два месяца, с легкой руки отца Григория, я оказался среди вас. И не жалею.

А л е к с а н д р. Видишь ли, вот это и называется кривой дорожкой попасть в семинарию. А при чем тут вера? Одного обида, другого неудача, а третьего…

И е р е м и я. Неправда!

М и х а и л. Послушай, Ерема! До семинарии тебя, кажется, Серегой величали? И был ты отпрыском знатных предков.

И е р е м и я (перебивая). Ты в мое прошлое не суйся! Ясно?

М и х а и л. Не кипятись. Дорога сюда у всех разная. Я, например, попал в семинарию по семейным традициям. Батя решил: сыну священника прямая дорога в патриархи.

И е р е м и я. Не кощунствуй! Таким, как ты, высокий сан заказан!

М и х а и л. Это почему же? Я свое прошлое не скрываю…

И е р е м и я (зло). Да, я отрекся от родителей! Но ты слышал от меня хоть одно худое слово?

М и х а и л. Ну, разве ты себе это позволишь! Ты сам себе на уме, Ерема. И хитер ты как никто.

И е р е м и я. Зато ты языкаст! В семинарию тебя привела корысть. Ты хочешь иметь хороший дом, машину, дачу.