Пьесы

А л е к с а н д р (Никону). Я пострадал, как и ты, за веру! Мне казалось, что искусство — бальзам от всех пороков. Эту веру мне внушил руководитель школьной самодеятельности. Он открыл во мне любовь к искусству. Он помог поступить в училище. Первые дни я молился на своих учителей. Их лавры, высокие титулы, почтенный возраст… На студентов старших курсов я смотрел как на божьих избранников. Но вскоре все переменилось. От того, как и чему меня обучали мои учителя, от их допотопных нарядов, от титулов и званий разило нафталином. Среди учеников даже выпускных курсов оказалось немало откровенных бездарей. Вот тут-то я и решил испытать целительную силу искусства. Я сочинил сатирическую трагикомедию. Самые смелые, самые талантливые студенты согласились участвовать в спектакле. Репетировали мы тайно. На одном из экзаменов решили показать вместо отрывков из «Ревизора» трагикомедию «Храм Мельпомены». С какой обличительной страстью, с какой искренностью мы высмеивали рутинерство, пресмыкательство. В зале творилось что-то невообразимое. Смех, аплодисменты, свист. Многие учителя и студенты узнали себя. Экзамен с треском провалился.

П а в е л. И тебя выставили из института.

А л е к с а н д р. Нет, потребовали показать отрывки из «Ревизора». Оценив ситуацию, я сказал: к сожалению, даже гоголевский «Ревизор» не в силах что-нибудь исправить в нашем училище.

Н и к о н. Теперь ты решил испытать целительную силу искусства на нас?

А л е к с а н д р. Не на всех. Только на тех, кто верует или способен поверить в воскрешающую силу искусства.

Александр молча выходит из класса. На авансцене он неожиданно сталкивается с  о т ц о м  В а с и л и е м.

О т е ц  В а с и л и й. Тебя выставили из класса?

А л е к с а н д р. Нет. Меня послали вернуть убегающих от себя.

О т е ц  В а с и л и й. Лукаво мудрствуешь, отрок.

А л е к с а н д р. Я ученик своих учителей.

О т е ц  В а с и л и й (строго). Дерзи, да знай предел! Опять над Иоанном и Иеремией потешаешься? Говорят, вчера ты довел их до слез.

А л е к с а н д р. Слезами веру не укрепишь.

О т е ц  В а с и л и й (срываясь). Оставь их в покое! Иначе я вынужден буду указать тебе на дверь.

А л е к с а н д р. Свято место не бывает пусто.

О т е ц  В а с и л и й. Ну, высмеял ты учителей. С собратьями разыграл балаган. На себя колпак напялил. А дальше что?

А л е к с а н д р. Не знаю. (После паузы.) Иеремия заплакал, — значит, до него дошло. Иоанн наконец-то заговорил, и у него мысль заработала.

О т е ц  В а с и л и й. Почему ты привязался именно к ним?

А л е к с а н д р. Наверно, потому, что они талантливее других. И еще потому, что они — это я! Они — это Кроха! Они — это многоликая жизнь! Сплав истины и лжи! Взлет и падение! (Убегает.)

Появляется  о т е ц  Я к о в, следом  М а с к а.

О т е ц  Я к о в (возбужденно). Неслыханная новость. Сакердон с ума спятил. Сперва сравнил Кроху с Фарисеем. А потом объявил, что на умалишенного Кроху снизошло озарение. Теперь нам не удержать отроков от встречи с этим крамольником.

О т е ц  В а с и л и й. Кто тебе донес? Иоанн покаялся?

О т е ц  Я к о в. В том-то и закавыка, что Иоанн молчит.

О т е ц  В а с и л и й. Подвергшийся искушению еще не искушенный. Не будем предаваться панике. Тем паче что среди пасомых овец есть твое око.

О т е ц  Я к о в. Но сей мерзкий богохульник посягает на твой авторитет!

О т е ц  В а с и л и й. Авторитет, как и вера, множится и крепнет через сомнение. Сакердон зашел, конечно, далеко. Я поговорю с ним. Но пока в наших стенах находится Кроха, накалять атмосферу не советую.

Уходят. Маска остается, она кого-то ждет. На авансцене появляются  А л е к с а н д р  и  И о а н н.

И о а н н (взволнованно). Как бы они не упрятали Кроху в сумасшедший дом.

А л е к с а н д р. Сакердон Васильевич выручит. Он в ловких руках отца ректора незаменимая палочка-выручалочка.

И о а н н. Почему отец Яков так упрямствует против нашей встречи с Крохой?

А л е к с а н д р. Потому что твой отец Яков в свое время разлучил Кроху с песней. Вынул из него душу, а без души — сам знаешь…

И о а н н (перебивая). Александр! Не искушай мою веру в людей… Умоляю тебя…

А л е к с а н д р. Хорошо, не буду.

И о а н н (прислушиваясь). Что это?

Наплывает мелодия песни.

Опять наваждение.

А л е к с а н д р. Что с тобой творится, Ваня? В глазах все время слезы, по ночам…

И о а н н. И ты слышал?

А л е к с а н д р. Слышал. Сегодня ночью ты несколько раз принимался петь. А потом звал куда-то Марию.

И о а н н. О Господи!

А л е к с а н д р. Влюбился ты, брат, в Марию. Другой причины не вижу.

И о а н н. Муторно на душе. Отец Яков… Отец ректор со своей проповедью. А тут еще Кроха…

А л е к с а н д р. Слушай, Ваня. А Мария не заболела?

И о а н н. Как заболела?