Пьесы

И о а н н (увлеченно). Видите ли, всякий человек рождается от хотения мужа. А сие есть порок. Что же касается девы Марии, то у нее все произошло от Духа Святого, снизошедшего на нее. И это чудо знаменовало собой явление в мир стоящего выше пророков. Да, вот послушайте, как в стихах это звучит: (Читает.)

Кто сей юный? В ризе света
Он небесно возблистал!
Кроткой деве Назарета
Он сияющий предстал
Дышит радостью чело,
Веют благовестью речи,
Кудри сыплются на плечи,
За плечом дрожит крыло.
Дева! Сын твой будет Бог!
Этот юноша крылатый
Искупления глашатай,
Ангел, вестник торжества,
Вестник тайны воплощенья,
А пред ним, полна смиренья,
Дева — матерь божества!..

М а р и я (наполняя рюмки). Вы так выразительно читаете стихи. Давайте выпьем за непорочное рождение Христа.

И о а н н (боясь прогневить бога, крестится). Если за рождение, то я, пожалуй, не откажусь. (Перекрестившись, пьет.)

М а р и я (пересев с табурета на диван, удивленно). Чего вы дрожите? (Наполняет рюмки.) Надо выгонять хворь! Вам лучше всего до седьмого пота изойти. Терпите, Ваня.

И о а н н. Поздний час уже. Братия небось после полуночницы ко сну отошла. А я, что тот Ной, прикладываюсь к сей мерзкой бутылке. (И вдруг сквозь слезы.) Господи, лучше бы я исполнил замысел свой… Зачем ты даровал рабу своему сию минуту казни?

М а р и я (будто ужаленная). Вы хотели умертвить себя?

И о а н н. Письмо твое остановило меня… Голос твой показался мне голосом истины, веры. Я, как малое дитя, обманулся твоей красотой, Мария. Я спешил на исповедь, а пришел на искушение… Учитель прав: средь людей трудно найти человека, но еще труднее зажечь факел веры в душе красавицы…

М а р и я (потрясенная). Значит, вы разгадали мой обман?.. Вы осуждаете меня?

И о а н н. Ты не виновата, Мария… Надо мной многие потешаются… И они не виноваты. Со стороны я, наверное, кажусь недоумком, а может, и того хуже… Вот и подстрекаю людей к разным соблазнам. Человеку трудно удержаться, чтобы не высмеять себе подобного…

М а р и я. Но я не собираюсь, у меня и в мыслях не было желания высмеять вас… Все это не мое… Все это обман, ложь, но все это не мое. Меня научили, мне подсказали… (Сквозь слезы.) На душе у меня совсем другое… Мне стыдно вам в этом сознаться, но я люблю вас, Ваня… И не как сестра во Христе, а как грешная женщина… (Плачет.)

И о а н н (встав на колени, смотрит на икону, крестится). Господи, зачем ты снова испытываешь меня? Я стоял уже на пороге спасения… Теперь ты видишь ее слезы… Грешен я, о Господи! Лиши меня жизни, веры, всех щедрот своих, но я люблю ее.

Свет гаснет.

В классе заметное оживление. С е м и н а р и с т ы  переглядываются, нетерпеливо ерзают на табуретках. С а к е р д о н  В а с и л ь е в и ч  некоторое время молча смотрит в пространство, затем, словно очнувшись, набрасывается на учеников.

С а к е р д о н  В а с и л ь е в и ч (сердито). Чего у вас такие масленые рожи? У, коты! Радуетесь грехопадению ближнего своего? Ну разве можно называть вас духовными братьями. (После паузы.) Каждому небось охота знать, где сейчас Иоанн? На покаянии у отца ректора. Другой бы на его месте руки умыл, а он испрашивает разрешения на брак. Отец ректор, конечно, согласится. Чего ухмыляетесь? Кто из вас способен на такое деяние?

П а в е л. Говорят, отец Яков занемог?

С а к е р д о н  В а с и л ь е в и ч. Слег, бедолага. Но Бог не оставит его…

Входит  о т е ц  В а с и л и й, следом за ним робко переступает порог  И о а н н. Семинаристы дружно встают, каждый старается не смотреть на Иоанна. Появляется торжествующая  М а с к а.