Пьесы

В темноте раздаются шаги. Белкина испуганно оглядывается. Слегка пошатываясь, из темноты выходит  П е т ь к а.

П е т ь к а (заплетающимся языком). Так вот ты где… А я, как последний фраер… торчу возле больницы. Значит, в окошечко заглядываем?

Б е л к и н а (растерянно). Понимаешь, Петя… мне надо ему…

П е т ь к а (зло вскрикивая). Знаю! В кустиках шуры-муры…

Б е л к и н а (умоляюще). Петя, ты, кажется, пьян.

П е т ь к а (перебивая). Мешаю, значит, да? Боишься Андрея Ивановича, да? Недотрогу из себя корчишь. А сама к нему на свиданьице бегаешь. Эх ты, Белка… (Смотрит на окно.) Я, конечно, не он… я — таксоджигит… третьего класса… А тебя под начальство клонит…

Б е л к и н а (срываясь на крик). Петя! Как тебе не стыдно!

П е т ь к а (с угрозой). Я дождусь этого воспитателя… А ты катись в свою больницу. Не мешай мужскому разговору.

Б е л к и н а (смотрит на часы). Ой, я и в самом деле опоздала. (Петьке.) Завтра мы с тобой поговорим… (Убегает.)

П е т ь к а (споткнувшись о булыжник, падает). Рената! Постой, Ренатка. Убежала… (Встает, поднимает булыжник.) Здорово я застукал ее. (Смотрит на окно.) Хитер бобер. Меня, значит, в комсомол рекомендует, грамотами одаривает. (Угрожает булыжником.) Не пройдет, Колобов! Петька Бант не даст себя одурачить…

Свет в окне гаснет, в темноте слышатся шаги.

А свет, кажется, того… Кто-то идет. (Прячет булыжник за спину.) Я тебе не хилый монах, я тебе не Циник…

К о л о б о в (появляясь из темноты). Здорово, Петр! Ты кого тут поджидаешь? (Смеется.) Что такой неразговорчивый? Может, я помешал?

П е т ь к а (пьяно кривляясь). Нет, мой благодетель… Я знаю, что вы назначили свиданьице на этой скамеечке с кем-то другим. Но увы. (Ухмыляется.) Ее сегодня не будет. Она тю-тю! (Машет рукой.)

К о л о б о в (удивленно). Да ты, никак, хватанул горячего до слез?

П е т ь к а (зло). Хватанул! На радостях… В комсомол меня рекомендуют, а я вот раздумываю… За рекомендацию-то, оказывается, натурой платить надо… Сдается мне, дороговато запрашиваешь, Андрей Иванович… Я попервости думал, что вы все это от щедрого сердца. А ты в сторожа меня приставил и радуешься. Товар цел, и Петька Бант у дела.

К о л о б о в (подходя к Петьке). Не мути воду, Петр. Ступай домой и хорошенько проспись.

П е т ь к а (повышая голос). Гонишь, да? Мешаю, значит? Ты из меня человека сделать хотел, Андрей Иванович… Я в тебя поверил, а ты!.. Меня учил уважать Белкину. Красоту ее от дурного глаза беречь. А сам? Конокрад ты распоследний!..

К о л о б о в (встряхивая Петьку за плечи). Уймись, дурень! Какая муха тебя укусила?

П е т ь к а. Ты мне рот не затыкай! Крутишь, значит, с Белкиной? Да?!

К о л о б о в (усаживая Петьку на скамейку). Посиди, Петр! Я вызову дежурную машину. Иначе не миновать тебе вытрезвителя. (Оставив Петьку, делает несколько шагов в темноту.)

П е т ь к а (вскакивая). Смыться хочешь?! От Петьки не уйдешь… (Кидает булыжник.)

Колобов хватается за голову, медленно поворачивается, пошатываясь идет к Петьке.

К о л о б о в (тихо). Пьяный дурило… У меня же завтра… конферен… (Не договорив, падает.)

П е т ь к а (испуганно склоняется над Колобовым). Андрей Иванович!.. (Встает, озирается.) Откуда взялся булыжник?.. Чего я стою? Он же может… (Поднимает Колобова на руки.) Скорее в больницу… (Идет в темноту.) В больницу, в больницу… Такси! Эй, браток, подкинь в больницу… Такси! Эй, браток…

Приемная. На первом плане плакат: «Ударный труд и отличная учеба — лучший подарок городской комсомольской конференции!» Возле окна стоят  И н г а  и  С о р о к и н. В приемную то и дело заходят  д е л е г а т ы, рассматривают стенды, возбужденно гомонят, за дверью слышатся песни.

С о р о к и н. Что ни говори, Инга Александровна, а доклад у Колобова ершистый. Смелый, я бы сказал, доклад. Будто никого над ним нет, будто все ему нипочем. Режет правду-матку — и хоть трава не расти.

И н г а. Герой. Забинтованная голова впечатляет.