Пьесы

А на следующий день мне извещение приходит — на междугородний звонок. Я пошел на почту с утра, оказалось — журналистка звонила из журнала «Медведь». Долго говорили, часа полтора. Наверное, разорил журнал на межгород. Просила фотки мои прислать. Я отправил что-то, нашел в семейном альбоме. Еще студенческие, где я в длинными волосами. Они прямо эту фотку и поставили на обложку. Красиво получилось. И интервью вышло на десять страниц. Я потом перечитываю, думаю — ни фига себе, неужели это я все так умно говорил — и об эфтаназии, и о Спарте и о естественном отборе.

Я потом в журнал позвонил, говорю, баста карапузики, нет у меня больше рака. Вылечился. Журналистка сначала обиделась, думала, я их наебал всех. Ой, извини, обманул. Думала, я специально, чтобы привлечь к себе внимание. Орала, как резаная. Я говорю — родная, приезжай, я тебе результаты анализов покажу. У меня ж блин опухоль была неоперабельная. С таким даже в больнице не держат, отправляют домой на симптоматическое лечение. То есть уже не лечат, а только болеутоляющее колют, чтобы легче сдохнуть. Она врубилась наконец, сказала, что перезвонит. Ага, куда перезвонит, у меня ж телефона нет. Мне каждый раз на почту надо идти, чтобы позвонить. Не перезвонила, конечно, зато через неделю телевизионщики приехали с первого канала. Бородатый такой, собкор по северо-западу. Классный чувак, мы с ним в бане попарились, бухнули, все как положено. Он мне все про командировки свои рассказывал — вот где жесть настоящая. Как они в аварию попали, как девок местных снимали. Вот если бы про это книгу написать или там пьесу, или кино снять. Все-таки журналисты — такие, немного со смещенным центром тяжести. Я по себе знаю, потому и говорю. Я ему все рассказал, показал, где живу, чем занимаюсь, на лыжи специально встал, хотя уже все растаяло почти — только чтобы он снял, как я деревенский досуг провожу. Всю душу наизнанку вывернул. Чтобы он мог хороший репортаж сделать. Он и сделал. Даже не репортаж, целый документальный фильм. На полчаса. Про то, как писатель из деревни нашел способ лечения рака. С помощью спорта, бани и позитивного мышления. Представь?

Блин, после этого кино такое безумие началось! Первая приехала баба из Магнитогорска, у которой мать от рака умирала. Я понимаю, люди уже надежду потеряли, а тут им показывают, как человек взял и голыми руками костлявую прогнал. Что я должен был ей сказать? Поезжай домой и заказывай гроб? Она в гостинице поселилась. А я сел рецепт писать. От балды практически. Что я там мог написать? Диета — в основном огурцы и картошка, физический труд, спортивные упражнения, баня. То есть все, что вообще-то раковым больным противопоказано. Написал и говорю — потом приезжайте вместе с мамой, когда поправится. И прикинь, она ведь приехала этим летом. С мамашей. Злобная такая старушенция, со всеми соседями у меня переругалась. Но здоровая! По лесу нарезала кругами с утра до вечера. Помог ей мой рецепт. Не знаю, почему, но помог. А за этой ведь и другие сюда ломанулись. Я сначала даже пытался отмазываться. Но они ведь ничего слушать не хотят. Считают, раз они потратили столько времени и денег на дорогу, они теперь имеют на меня все права.

Короче, я как чудо-лекарь стал знаменитее, чем писатель. Из издательства позвонили, говорят — напиши книжку про свой метод лечения. Гонорар пообещали ровно в десять раз больше, чем за роман. Я и написал… пятая книга вот скоро выходит. Про мой метод. В толстых обложках. Я, оказывается, все умею лечить, не только рак. И бессонницу, и депрессию, и сердечные заболевания. И даже с избыточным весом борюсь эффективнее традиционных методов. А все — позитивное мышление, спорт и труд на свежем воздухе.

Я тогда и понял, что смысл жизни человека — что-то для других делать. Когда для себя стараешься — ничего из этого никогда не получится. Да… И до тебя даже слава дошла. Раз ты приехала. Ты не подумай, я про тебя вспоминал. Часто даже. Хотел все позвонить, но как-то рука не поднималась. Я боялся, что ты мне скажешь. Но я правда… и у меня даже не было никого в это время. Вообще никого, хотя предложения были. Разные же люди приезжают и симпатичные тоже бывают. И блондинки и брюнетки. Извини, тебе, наверное, неприятно это слушать. Я не буду больше. (Пауза) Галя, я хотел у тебя спросить. Я не знаю, что ты там и как. Не знаю, может, у тебя хорошо все, или не очень хорошо. Мне все равно. Я все мечтал это время… Что ты приедешь ко мне. Вот как сейчас. Что сядем тут на скамейке, и я все-все тебе расскажу. И ты послушаешь и останешься здесь. Со мной будешь жить. В Москву, если хочешь, можем ездить время от времени. Можем даже квартиру купить, у меня теперь много денег. Можем даже надолго приезжать, на месяц или на всю зиму. А лето все-таки здесь. Я привык к деревне, да и клиенты привыкли, что я здесь… Подумай, сразу не отвечай. Я подожду. Ты в гостинице остановилась? Я к тебе сам зайду завтра с утра.

Владимир встает, целует Галину в щеку, уходит. Галина гладит ладонью щеку. У нее звонит телефон. Она достает его из сумочки.