Пьесы

ГАЛИНА. Алло, Миша?.. Да, привет, я… Ничего, вот, на берегу посидела… Нет, на кладбище я утром была… Да, я знаю, что уже два года… Да, вот такая я сентиментальная… В конце концов, Миш, это не у тебя на руках муж от рака умер… Нет, ближе нельзя было похоронить… Он хотел на родину вернуться… Знаю… Нет, я знаю… Он все в бреду говорил, когда уже последняя неделя, когда уже под морфием круглые сутки… он говорил, что бросит меня, чтобы я не мучилась с ним. И сюда уедет… все роман какой-то хотел написать… я понять хочу. Почему он… почему он так сюда стремился… да, поняла… Нет, не скажу. Потому. Потому что как раз ты никогда не поймешь.

Конец.

Роман без названия

1

Как почему? Ты что, правда не понимаешь? Ведешь себя, как чеховская душечка, а душечка — между прочим, от слова душить.

Алло! Ты меня слушаешь? Алло-о. Вот и слушай. И запоминай, два раза повторять не буду. Не надо бегать за мужиками. Не надо бегать за мужиками. Это они должны за нами бегать.

Вот у меня первая моя любовь была — Жека из Питера. Он к нам приехал на похороны, у него кто-то из родственников помер. Я тогда в больнице работала в приемной покое. А он такой городской, понятно, и одет получше наших парней (свитерок модный в зеленую полоску) и манеры совсем другие. Девки за ним толпами бегали, ну и я дура тоже естественно влюбилась без памяти. Ну а поскольку я всегда была девушка решительная, написала ему записочку и подбросила в карман куртки в раздевалке в клубе. Назначила свидание. Он пришел, что характерно — видимо, решил посмотреть, что ему предлагается. Посмотрел и оказалось, что я не в его вкусе. В общем, он мне говорит — извини, чувиха, я другую люблю. Спрашивается, если любишь другую, какого лешего ты ко мне на свиданку приперся? Ладно, нет, так нет, была бы честь предложена.

Это еще не конец истории.

Через пару дней он пошел на свадьбу к одной моей однокласснице и то ли посмотрел на нее не так, то ли сказал что-то лишнее — в общем, жених со свидетелем отмудохали его как следует. И Жека в тот же вечер смылся обратно в Питер. Года три о нем ни слуху ни духу.

Я уже за твоего папашу вышла замуж. Потом вдруг смотрю как-то на танцах — батюшки светы — нарисовался, хрен сотрешь — это ж наш Жека Питерский. Видать, его за эти три года жизнь помотала. Какой-то весь потрепанный, в том же полосатом свитерочке, только теперь с заплатками на локтях, пьяненький, жалкий такой. Меня увидел, яйца подкатывает, давай что-то впаривать про то, как он ошибался, как он меня любит и, главное, сводит разговор к пятидесяти рублям в честь наших прежних чувств. Нет уж дружок, я ему говорю. Ни чувств, ни пятидесяти рублей у меня для тебя теперь нету. Раньше надо было думать.

Все-таки мужики — товар скоропортящийся.

У нас на радио был такой термин — творческая неудача. Знаешь, что это такое? Это когда ты едешь в командировку, гуляешь там в гостинице три дня, а потом приезжаешь обратно и видишь, что материала нет и программу делать не из чего. Знаешь, что надо делать в таких случаях?

Повеситься всегда успеешь. Это дело лучше оставить на потом.

Нет, надо просто развести руками и сказать — творческая неудача. И ничего тебе за это не будет. За что наказывать-то? Творческая неудача.

Так вот, твой Вадим — это твоя творческая неудача. Роман без названия. 164 пустых страницы. Наплевать и забыть.

Следующий!

Вот я про твоего отца хочу рассказать, царствие ему небесное. Мы же когда с ним поженились, он был меня старше лет на десять. Тридцать лет — по нашим тогдашним меркам настоящий старик. Как его можно было любить?

А я такая… Я тогда в библиотеке работала. Знаешь сколько там было… читателей? Бери любого. А посватался только твой отец. Я ему сразу сказала — любви не обещаю, но выйду за тебя только если ты меня увезешь из этого болота. Он пообещал. А потом обманул — говорит — как я маму свою здесь брошу. Раз он меня обманул, то я тоже имею право. А что? Мне с ним скучно было. Он же как дедко старый — придет с работы, уткнется в газету. В девять часов — спать. В пять утра — подъем и на дежурство. Я его и не видела почти. Но зато деньги у нас водились, тут грех жаловаться.

В общем, познакомилась я в читальном зале с одним рыжим. Он все «Моделист-конструктор» листал, чертежи разглядывал. Стали встречаться на берегу, сначала как будто случайно. Рыжий мне все говорил, что накопит мотоцикл и увезет меня в Москву. Я сняла потихоньку деньги с нашего счета и купила ему мотоцикл. Потом моторную лодку. Потом трактор с картофелекопалкой. Так меня мой рыжий в Москву и не увез. Потом отец твой пошел в банк и обнаружил, что денег у нас на счету, мягко говоря, не хватает. Мог бы получиться большой скандал, но, слава богу, я догадалась отравиться. Так он сам еще прибегал прощения просить в больницу, на коленях стоял.

Из библиотеки я тогда ушла. В налоговую устроилась.

Вот так надо делать дела, дорогуша.

Пойми же ты — человека не переделаешь. Глупость дается ему один раз и на всю жизнь.