Читаем Пьесы полностью

Пьесы

_{Дом Катилины в Риме.}

_{Появляется дух Суллы.}

Дух Суллы

Ужель так ночь глуха, так я незрим,Что шаг мой не разбудит сонный Рим?Ужели, как землетрясенье страшный,Дух Суллы[152] не заставит эти башниЧелом к земле склониться, камни стен —Обрушиться и превратиться в тлен,А Тибр — разлиться, хлынуть на руиныИ затопить семи холмов[153] вершины?О Рим, твой сон — не смерть, но с нею схож.Проснись. Я появился. Ты падешь.В моей груди твоя погибель скрыта.Пришел я, как гнилой туман с Коцита,[154]Чтоб день померк и воцарилась тьма,Чтобы заразой злобная чумаЧерез мои уста на мир дохнула.

_{Задний занавес поднимается, открывая Катилину, который сидит за столом.}

Наследуй, Катилина, душу Суллы,И пусть то злое, что содеял он,Тебе поможет повторить Плутон.[155]Нет, этого для Катилины мало!Все, что страшило даже Ганнибала,[156]Все планы Гракхов,[157] Мариев[158] и Цинн,[159]Все, что свершить бы мог лишь я один,Когда б опять покинул мир загробный,Все, что измыслить демоны способны,Задумай и осуществи сполна.Пусть расцветут злодейством семенаТвоих изменнических устремлений.Иди вперед стезею преступленийИ новыми былые затмевай.Распутничай, насилуй, убивай,Как прежде обесчестил жрицу Весты;[160]Как тайно, ради молодой невесты,Которой жаждал этим угодить,В родного сына нож велел всадить;Как — этот грех всех остальных страшнее —Ты сделал дочь свою женой своею;Как отнял жизнь у брата своего,А я в проскрипционный лист[161] егоВнести посмертно отдал повеленье,Чтоб наградить тебя за умерщвленьеСенаторов, боровшихся со мной;Как ложе ночью ты делил с сестрой.Нет, это удовлетворить не можетТебя, кому на плечи рок возложитИную, небывалую вину,Кто призван погубить свою страну.Хоть был твой первый опыт неудачен,[162]Возобновить его ты предназначен.Все злое, что известно на земле,Что родилось в угрюмой адской мгле, —Войну, пожары, голод и заразу, —Своей отчизне принесешь ты сразу.Ты превзойдешь тиранов всех вековСвирепостью честолюбивых ков.Иди ж от злодеянья к злодеянью,Топи в крови о них воспоминанье.Пусть не дает с преступного путиТебе боязнь возмездия сойти;Пусть совесть замолчит в тебе отныне;Пусть небо оскорбит твоя гордыня;Пусть, видя, каковы твои дела,Бледнее станет день, чернее — мгла;Пусть в ослепленный Рим придут с тобоюУбийства, похоть, ненависть, разбои;Пусть лишь затем прозреет он опять,Чтоб в ужасе на свой пожар взирать;Пусть кровожадностью твои клевретыСоперничать с тобой ни в жизни этой,Ни в мрачных безднах ада не дерзнут,Чтоб фурии,[163] когда они начнутТерзать тебя, слетясь к твоей могиле,К твоим злодействам зависть ощутили!

(Исчезает.)

Катилина

(вставая и выходя на передний план)

Так суждено. Передо мной склонитьсяТы должен, Рим. Пусть на твою защитуПоднимутся моря, Холмы восстанут,Пусть даже мне придется распахатьТуманных Альп скалистые отрогиИ в небеса плеснуть волной тирренской,Но ты мне покоришься, гордый город!От кары за былые преступленьяМеня спасут лишь новые. Мой духДавно уже бранит за праздность руки,Отвыкшие удары наносить.Как! Мне ли, кто величьем равен Риму,Кто вправе притязать на все отличья,Награды, лавры, почести, кто мог быВзвалить себе на плечи бремя славыОтечества, как небосвод Атлант,Мне ль примириться с тем, что недостойнойНарод почел мою кандидатуруНа выборах, когда я домогалсяКомандования в войне Понтийской.[164]Но раз отчизна мне уже не мать,А мачеха, то вправе я забытьСыновний долг и превратить ееБесчувственную, как гранит, утробуВ подножье трона моего, которыйПокажется ей тяжелее всехЧудовищ, ею выношенных в чреве,С тех пор как Марс познал ее впервые.[165]

_{Входит Аврелия Орестилла.}

Кто там?

Аврелия

Я.

Катилина

Ты, Аврелия?

Аврелия

Да, я.

Катилина

Войди ко мне в покой, как луч денницы,И Феба разбрани за то, что онТвою красу облечь сияньем медлит.Но почему нахмурила ты брови?Иль слишком долго я не целовалТвои уста?

(Целует ее.)

Ну, чем я провинился?

Аврелия

Ты знаешь сам, раз говоришь об этом.

Катилина

О, я свой грех заглажу.

Аврелия

Но когда?

Катилина

Тогда, когда, простив меня за то,Что часто для раздумий одинокихЕе я покидаю, ОрестиллаПозволит мне владычество над миромОтнять у Рима, чтобы ей отдать.

Аврелия

Ты начал льстить?

Катилина

Всегда готов я льститьТой, чьи лобзанья сладостней нектара,Лишь бы она меня хотела слушать.Ужель сочла Аврелия, что к нейЯ холоднее стал, чем до женитьбы,Когда, ища ее руки и в домРешив ее ввести хозяйкой полной,Я устранил жену и сына? Нет,Кто так начнет, тот должен кончить большим,А кто назад вернется с полпути,Тому и в путь не стоило идти.Знай, я придумал, как тебя возвысить,Как отплатить за ту любовь, с которойТы, принеся мне в дар свое богатство,Спасла меня, когда я шел ко дну,И не дала корабль моей судьбыЖитейской буре потопить. За этоОн Орестиллу вознесет до звезд,Едва лишь забурлит поток событийИ гребни волн взметнутся к небесам.Но пусть моя любовь во всем, как я,Себя ведет. Ведь я имею делоСо многими и разными людьми.Иных беру я лестью. Так, ЛентулуЯ голову вскружил, твердя ему,Что знатный род Корнелиев, к которымПринадлежит он, высшей власти в РимеДобиться должен трижды; что об этомНаписано в одной из книг Сивиллы.[166]Я авгурам[167] дал денег, и они,Истолковав, как я велел им, запись,Уверили его, что он воследЗа Цинною и Суллой будет третьим.[168]В Цетеге же надменном похваламиЯ так отвагу подогрел, что сталаОна опасным ядом безрассудства,Что он готов вступить с богами в бой,Обняться с молнией и у циклопов,[169]Ее кующих, вырвать их орудья.Мне стоит только знак подать, и онПойдет на все. В других я распаляйИх злобу против Рима за обиды,Которые им нанесла отчизна.Так, вышеназванный Лентул и КурийПодверглись исключенью из сената[170]И ныне жаждут отомстить жестокоИ смыть бесчестье со своих имен.Иным, обыкновенным честолюбцам —Автронию и Леке, ВаргунтеюИ Бестии, мечта которых — статьНаместниками областей далеких,Я обещанья щедро раздаю.Иных, кого ко мне толкает алчность,Как многих праздных ветеранов Суллы,Как многих римских нобилей,[171] именьеОтцовское спустивших и увязшихТак глубоко в долгах, что головыЗа золото они не пожалеют,Мы временно возьмем на содержаньеИ в нашем доме приютим, равно какВсех тех, кто грешен иль грешить намерен,Кого закон преследует иль простоСтрашит. Такие люди и без насДля мятежа давно уже созрели.Иных, тех ветреников, для которыхВся жизнь — в собаках, лошадях и шлюхах,Мы развлеченьями прельстим. Но знай,Что раз они для нас рискуют жизнью,То и для них должны мы поступитьсяДостоинством своим. Ты, дорогая,Им двери дома нашего откройИ предоставь широкий выбор женщин,А мальчиков уж я добуду сам.Будь ласкова с гостями. Занимай их,Устраивай для них пиры ночныеС участием знатнейших и умнейшихКрасавиц Рима. Пусть беседа будетТакой же вольной, как и обхожденье.Пусть люди к нам охотно в дом идутНа зло и зависть хмурому сенату.Нельзя скупиться нам ни на расходы,Ни на притворство. Что ни час, должны мы, —Я — как Юпитер, как Юнона — ты, —Друзьям являться под личиной новой[172]И сразу же, как в ней нужда минет,Менять ее с такой же быстротою,С какой меняют маску на лицеИль место действия в театрах наших.[173]

_{Шум за сценой.}

Чей это голос? Кажется, Лентула.

Аврелия

Или Цетега.

Катилина

Пусть войдут. А ты,Аврелия, слова мои обдумайИ помни: люди видеть не должны,Что лишь как средство нам они нужны.

_{Аврелия уходит.}

_{Входят Лентул и Цетег, разговаривая между собой.}

Лентул

День предвещает грозные событья.Мрачна и медленна заря, как будтоВоссела смерть на колесницу к ней.Персты ее — не розовы,[174] а черны;Лик — не румян и светел, а кровав;Чело больное тучами обвито,И кажется, что ночи, а не утруПредшествует она, и не отраду,А ужасы и скорбь земле несет.

Цетег

Лентул, не время толковать приметы.Мы не для слов явились, а для дел.

Катилина

Достойно сказано, Цетег отважный!А где Автроний?

Цетег

Как! Он не пришел?

Катилина

Его здесь нет.

Цетег

А Варгунтея?

Катилина

Тоже.

Цетег

Пусть молния спалит в постели тех,В ком лень и праздность доблесть усыпили!И это римляне! И это в час,Который все решит!

Лентул

Они, а такжеЛонгин, Габиний, Курий, Фульвий, ЛекаВчера мне в доме Бестии клялись,Что до света здесь будут.

Цетег

Ты б и самПроспал, когда бы я тебя не поднял.Мы все — ленивцы, сонные, как мухи,Медлительные, как вот это утро.Как лава, наша кровь окаменела.Лед равнодушья оковал нам души,И честь в нас волю не воспламенит,Хоть нас и жжет желаний лихорадка.

Катилина

Я удивлен. Терпимо ль опозданьеВ столь важном деле?

Цетег

Если б даже богиИмели дело к ним, и то б ониСпешили с той же черепашьей прытью.Ведь эти люди медлят в предприятье,Вселяющем в самих бессмертных зависть,Затем что по плечу оно лишь ихОбъединенным силам. Я хотел бы,Чтоб пепел Рима был уже развеян,Сокрушено владычество сенатаИ воздух над Италией очищенОт многословной гнили в красных тогах![175]

Катилина

Вот это речь мужчины! О душаВеликих наших планов, как люблю яТвой смелый голос слышать!

Цетег

Где вы, дниПравленья Суллы, при котором воленБыл каждый меч свободно обнажаться?..

Катилина

Когда копался он в утробе вражьей,Как авгуры во внутренностях птиц...

Цетег

Когда отца мог сын убить, брат — брата...

Катилина

И быть за это награжден; когдаВражда и злоба удержу не знали...

Цетег

Когда, напыжась, чтоб страшней казаться,По улицам убийство шло, и кровь,Река которой уносила трупы,Ему до самых бедер доходила;Когда от смерти не могли спастиНи пол, ни возраст...

Катилина

Ни происхожденье...

Цетег

Когда она косила и детей,Стоявших только на пороге жизни,И хилых стариков, чьи дни природаНе прерывала лишь из состраданья,И дев, и вдов, и женщин, плод носивших, —Всех...

Катилина

Кто виновен был уж тем, что жил.Считали мы тогда, что слишком малоЛишь тех, кто нам опасен, убивать.Одних мы истребляли для наживы,Других же — просто, чтобы счет был ровным.

Цетег

В ту пору был косматому Харону[176]Потребен целый флот, а не ладья,Чтоб тени всех усопших в ад доставить.В утробе хищников не умещалисьТела, из коих душу страх изгнал,И с трупами лежали вперемешкуТе, кто, спасаясь, на бегу упали.

Катилина

Вернется это время. Нужно только,Чтоб третий из Корнелиев — ЛентулВзял в Риме власть.

Лентул

Сомнительное дело!..

Катилина

Что?

Лентул

Я хотел сказать — оно неясно,И речь о нем вести пока не стоит.

Катилина

Кто вправе усомниться в предсказаньяхСивиллы, подтверждаемых к тому жеСвященною коллегией жрецов?

Лентул

Но смысл любого предсказанья темен.

Катилина

А этого, напротив, очевиденИ так обдуман, взвешен и проверен,Что никаких иных истолкованийНе может быть.

Лентул

А сам в него ты веришь?

Катилина

Как верю в то, что я люблю Лентула.

Лентул

Да, авгуры твердят, что прорицаньеОтносится ко мне.

Катилина

На что ж иначеБыла бы им наука?

Лентул

Цинна — первый...

Катилина

За Цинной — Сулла, а за Суллой — ты.Да это же ясней, чем солнце в полдень!

Лентул

Теперь, когда по улицам иду я,Все на меня внимательнее смотрят.

Катилина

Еще б им не смотреть! Зашла звездаКак Цинны, так и Суллы. Каждый ищетГлазами восходящее светило.Цетег, да посмотри же на Лентула!Вид у него такой, как будто онПростер с угрозой скипетр над сенатом,И ужас вынудил пурпуроносцевСвои жезлы на землю побросать,И пламя размягчило бронзу статуй,И стон пенатов[177] возвестил, что в мукахПорядок новый родина рожает,И кровью стены начали сочиться,И камни пред крушеньем с мест сошли.

Цетег

Что толку! Нам не вид, а дело нужно.

Лентул

Я — лишь твое созданье, Сергий. К властиКорнелия не родовое имя,Не откровенья темные Сивиллы,А Катилина приведет.

Катилина

Я — теньДостойного Лентула и Цетега,Чад Марса.

Цетег

Нет, я им самим клянусь,Родитель мой — не он, а Катилина,Чья доблесть столь безмерна, что земляЕе вместить не может.

_{Голоса за сценой.}

Вот они.Мы досыта теперь попустословим.

_{Входят Автроний, Варгунтей, Лонгин, Курий, Лек, Бестия, Фульвий, Габиний, другие заговорщики и слуги.}

Автроний

Привет, достойный Луций Катилина!

Варгунтей

Привет, наш Сергий!

Лонгин

Публию ЛентулуПривет!

Курий

И я приветствую тебя,О третий из Корнелиев!

Лека

ПриветТебе, мой Кай Цетег!

Цетег

Не заменяютПриветы дело...

Катилина

Милый Кай, послушай...

Цетег

Иль лень, как колпачок на ловчей птице,[178]Глаза закрыла вам? Иль вы боитесьВзглянуть в глаза нахмуренному дню?

Катилина

Лишь движимый заботою о деле,Он вас бранит, друзья, за опозданье.

Цетег

Предавшись сну и праздности, вы сталиРабами собственных рабов!..

Катилина

Цетег!

Цетег

О души ледяные!

Катилина

Успокойся!

Бестия

Мы все поправим — лишь не горячись.

Катилина

Мой благородный Кай, ты слишком пылок.

(К одному из слуг.)

Иди, запри все двери, чтоб никтоК нам не вошел.

_{Слуга уходит.}

(К остальным слугам.)

Ступайте и велитеЖрецу убить того раба,[179] которыйВчера был мной ему указан. КровьНалейте в чашу и, пока не кликну,За дверью ждите.

_{Слуги уходят.}

Варгунтей

Что это, Автроний?

Автроний

Лонгин, ты видишь?

Лонгин

Курий, что случилось?

Курий

В чем дело, Лека?

Варгунтей

Что произошло?

Лонгин

Какой-то тайный ужас леденитМне душу.

_{Сцена погружается в темноту.}

Лека

Иль глаза мои померкли,Иль свет погас...

Курий

Как на пиру Атрея.[180]

Фульвий

Густеет мгла.

Лонгин

Мне кажется, что пламяПотухло в храме Весты.

_{Из-под земли раздается стон.}

Габиний

Что за стон?

Цетег

Пустое! Мрак, царящий в наших душах,Вокруг себя мы видим с перепугу.

_{Стон повторяется.}

Автроний

Вновь стон!

Бестия

Как будто целый город стонет.

Цетег

Мы сами в страх себя вгоняем.

_{Вспыхивает свет.}

Варгунтей

Свет!

Курий

Глядите, свет!

Лентул

Все ярче он пылает.

Лека

Откуда он?

Лонгин

Кровавая рукаНад Капитолием возносит факелИ машет нам.

Катилина

Смелей! То вещий знак:Судьба нас ободряет...

Цетег

ВопрекиГнетущей душу мгле. Итак, за дело!Кто медлит — гибнет. Изложи нам, Луций,То, для чего мы собрались сюда.

Катилина

О римляне, когда бы ваша доблестьВам не давала прав на это имя,Не стал бы я бесцельно тратить словИ тешиться несбыточной надеждой,За явь мечту пустую принимая.Но с вами я не раз делил опасностьИ знаю, что отважны вы и стойки,Что совпадают наши устремленьяИ что одно и то же ненавистноИ мне, и вам, чьей дружбы я ищу.Поэтому заговорить решилсяЯ с вами о великом предприятье,Хоть каждому из вас поодиночкеУже успел открыть свой план, ревнуяО славе Рима. Но сейчас пред всемиНеобходимо изложить его,Затем что мы погибнем, если толькоВернуть себе свободу не сумеемИ с плеч не сбросим тяжкое ярмо.Да, да, ярмо! Как назовешь иначеВласть кучки олигархов над народом,Который зрелищами усыпляютИ грабят эти люди? Платят даньИм все тетрархи[181] и цари земные.Их осыпают золотом все страны.Не в римскую казну — в их сундукиТекут богатства мира. В то же времяМы, знатные и смелые мужи,Низведены до положенья черни,Как будто наш удел — есть черный хлебДа щеголять в отрепье грубошерстном.Для нас нет ни отличий, ни наград,И мы при виде ликторов[182] трепещем,А между тем — будь в Риме справедливость —Пред нами топоры они б несли.Нет доступа нам к должностям почетным.На долю достаются нам лишь иски,Гонения, обиды и насмешки.Доколе будем это мы терпеть?Не лучше ли со славою погибнуть,Чем жизнь влачить в бесчестье и нуждеИ выносить спесивое глумленье?Клянусь богами, разум наш остер,Могучи руки и сердца бесстрашныВ отличие от власть имущих старцев,Согбенных грузом золота и лет.Смелее! Нужно лишь за дело взяться —И ожидает нас успех!

Цетег и Лонгин

(одновременно)

За дело!

Курий и Бестия

(одновременно)

Веди нас, Сергий!

Катилина

Душу мне язвит, —Как всем, в ком есть душа, в ком есть хоть капляМужской отваги, — мысль о том, что кто-тоКупается в деньгах, их расточаетНа пиршества, еду, вино, постройки,Бросает их на ветер, возводяХолмы в низинах и холмы срывая,Чтобы на месте их создать низины,А мы концы с концами еле сводим;Что у кого-то — виллы и дворцы,А наш очаг согреть богов домашних —И то не в силах. Богачи скупаютЭфесские картины,[183] тирский пурпур,[184]Аттические статуи, посудуКоринфскую,[185] атталову парчу[186]И отдают доход с провинций целыхЗа греческие геммы,[187] на ВостокеДобытые солдатами Помпея.Не хватит устриц в озере Лукринском[188]И птиц на Фазисе,[189] чтоб их насытить.Они Цирцей[190] к себе за стол зовут,Чтоб сдобрить речью вольною обжорство.Им старые жилища не по нравуИ строят новые они, но еслиНайдут, что стены искажают звук,То сносят дом и снова начинаютРаботы — словом, безрассудно тщатся,Глумясь над голодающим народом,Растратить непомерные богатства,Которые украли у него же.Напрасный труд! Им по карману все —Купальни, рыбные садки, теплицы.У них довольно средств, чтоб по каналамМорскую воду в город подвестиИли, напротив, преградить ей путьПлотинами величиною с горуИ, чтобы их воздвигнуть, вырвать ребраУ матери-земли, чью грудь за мраморНе меньше, чем за золото, калечат.А мы сложили руки и глядимНа все это, как зрители в театре,Которые не слышат, что трещитСкамья под ними. Не дают покояНам бедность дома и долги на людях.Нищаем мы, надежды наши блекнут,Всех нас крушенье ждет. Друзья мои,Воспряньте и свободу отвоюйте!Вас за отвагу вашу наградитФортуна славой, честью и богатством.Я мог бы этих слов не говорить,И все равно стеченье обстоятельств —Угроза разоренья, миг удобный,Война, сулящая добычу Риму,[191] —Вас натолкнули бы на те же мысли,Я — ваш душой и телом. Я согласенСлужить вам хоть солдатом, хоть вождем.Поверьте мне, я все желанья ваши,Став консулом, осуществить сумеюИ, коль мои надежды не бесплодны,Добьюсь, чтоб снова стали вы свободны.

Цетег

Свободны!

Лонгин

Вольность!

Курий

За нее мы встанем!

Катилина

Достойные слова! Нам остаетсяТеперь скрепить торжественною клятвойНаш замысел.

Цетег

И к делу перейти:Удар отсрочив, мы его ослабим.

Автроний

Но до того как взяться за оружье,Не худо бы подумать лишний раз,Есть ли у нас надежды на победу...

Варгунтей

И на кого мы можем опереться.

Катилина

Как! Неужель мои друзья считают,Что я витаю где-то в облаках,Их доблестными жизнями играя,Что, уповая на одну удачу,Помощником своим избрал я риск,А целью и наградой — смерть? Не бойтесь:Я взвесил все. Поймите, свыкся РимС тем, что ему никто не угрожает.Беспечно спит сенат. Наш заговорЕму не может и во сне присниться.Он слаб. Его отборные войска,Которые могли б нам быть опасны,Ушли с Помпеем в Азию. А теми,Которые остались под рукой,Командуют друзья мои и ваши:Испанской армией Кней ПизонИ Мавританской — Нуцерин. ОбоихДавно вовлек я в наше предприятье.Я добиваюсь консульства. Со мнойРазделит эту должность Кай Антоний,Который мыслит так же, как и мы,И будет делать то, что мне угодно.Помимо этих трех, у нас немалоИных друзей, надежных и могучих.Покамест я не вправе их назвать,Но в нужный час они примкнут к нам сами.Итак, сопротивленья мы не встретимИ, не скупясь, себя вознаградим.Мы, первым делом, все долги отменим,Приостановим иски и взысканья,Что против нас обращены законом,Проскрипции подвергнем богачей,Как делал Сулла. Завладеем мыИх землями, дворцами и садами.Все должности между собой поделим.Дадим одну провинцию Цетегу,Другую — Варгунтею, третью — Леке,А в Риме власть к Лентулу отойдет.Друзья, все станет вашим: наслажденья,Богатство, сан жрецов, магистратура,А Катилина будет вам служить.Ты хочешь, Курий, смыть с себя бесчестье,Отметить за исключенье из сената?Так помни: пробил час. А ты, Лентул,Намерен ли за то же расквитаться?Так знай: пора. Угодно ли ЛонгинуНа улице не гнуть свой стан дородныйПред претором?[192] Так вот: настало времяОбрызгать ростовщичьими мозгамиКаменья мостовых и в эту грязьВтоптать ногами дикторские фаски.Вы жаждете убить врага? Извольте.Красоткой обладать? Одно лишь слово —И дочь или супругу к вам в постельПоложат муж или отец и будутОткрыто этой честью похваляться.Решайтесь же, друзья, и для землиЗаконом станут все желанья ваши.Но я прочел ответ на ваших лицах.Эй, слуги, принесите нам виноИ кровь.

_{Входят слуги с чашей и кубками.}

Лонгин

Что? Кровь?

Катилина

Раба велел убить яИ кровь его смешать с вином. Пусть каждыйНаполнит кубок этой влагой, ибоОна прочней всего обет скрепляет,А я за всех произнесу его.Чу, гром гремит! Раскат его так тяжек,Что весть о нашем дерзостном решеньеОн огласит во всех концах земли.Рука моя, не расплескай напиток,Чтоб с каждой мной проглоченною каплейМеня еще острей терзала жажда,Чтоб лишь тогда ее я утолил,Когда я Рим сильнее обескровлю,Чем все мечи его былых врагов.А если дрогнешь ты и перестануВражду питать я к мачехе-отчизне,Пусть выпьют кровь мою, открыв мне жилы,Как этому рабу!

(Пьет.)

Лонгин

И мне!

Лентул

И мне!

Автроний

И мне!

Варгунтей

И мне!

_Пьют.

Цетег

Долейте-ка мой кубок,И эту влагу, вторя Катилине,Я выпью с той же радостью, с какойЯ выпил бы до капли кровь КатонаИ Цицерона-выскочки.

Курий

Я выпьюС тобой!

Лека

И я!

Бестия

И я!

Фульвий

И я!

Габиний

Мы все!

_Пьют.

Катилина

Теперь, когда наш план скрепила клятва...

(Мальчику слуге.)

Ты что так смотришь?

Мальчик слуга

Ничего.

Бестия

Брось, Луций!

Катилина

Не корчи больше похоронных рож,Иль душу из тебя, щенок, я выбью!

Бестия

Оставь!

Катилина

Итак, неужто и теперь,Когда я сам веду вас в бой за вольность,Вы все еще колеблетесь?

Бестия

Нет, нет,Мы все с тобой.

Катилина

Тогда воспряньте духомИ подтвердите мне решимость вашуИ блеском глаз, и шуткою веселой.Друзья, клянусь вам, все пойдет на лад,Добейтесь лишь в собрании народном,Все связи и знакомства в ход пустив,Чтоб я был избран консулом, а там ужО вас и о себе я позабочусь.До этой же минуты будьте немы,Как реки в дни морозов беспощадных,Когда в берлоги прячется зверье,И в хижинах скрываются селяне,И в воздухе нет птиц, и спит страна;Зато, едва лишь оттепель настанет,На Рим мы хлынем, как весенний ливень,И половину города затопим,В другой же учиним такой разгром,Что шум его разбудит мертвецов,Чей прах хранится в погребальных урнах.Итак, удар готовьте в тишине,Чтоб стал он сокрушительней вдвойне.

Цетег

О, мудрый Луций!

Лентул

Сергий богоравный!

_{Заговорщики уходят.}

_{Появляется хор.}

Хор

Ужели каждый, кто велик,Судьбой обласкан лишь на миг?Ужель удел любой державы —Бесславно пасть под грузом славы?Ужели будет вечный РимСражен могуществом своим?Ужель так мало есть достойныхПротивников меж беспокойныхВраждебных варварских племен,Что сам с собой воюет он?Да, ибо жребий неизменныйСлавнейших государств вселенной —Терять плоды побед былых:Избыток силы губит их.Вознесся Рим себе на горе:Он властелин земли и моря,Но небывалой мощью рокЕго во вред ему облек,Затем что роскошь, наслажденьяИ золото ведут к паденью.Дворцы до звезд возводят там,Бросая вызов небесам.Земля там чуть не до КоцитаНа радость демонам изрыта.Матроны ходят там в шелках,А жемчуга на их серьгахИного города дороже.Там с парусом размером схожиНаряды жен,[193] а у мужейОдежды и того пышней.Там юноши подобны шлюхам,Распутны телом, слабы духом,И быть не может ни одинИз них причтен к числу мужчин.Там возлежат пируя гостиНа ложах из слоновой кости,Вино из чаш хрустальных пьют,Едят из драгоценных блюд.Туда привозят с края светаДиковеннейшие предметы,Чтоб новизною их пленятьПресыщенную жизнью знать.Вся эта суета лишилаРим прежней доблести и силы.Забыв о простоте былой,Захлестнут ныне он волнойЧестолюбивых вожделений,Разврата, алчности и лени.Купить там можно все: народ,Законы, должности, почет.Сенат, и консулы, и дажеТрибуны — все идет в продажу.Но скоро с неба грянет гром,И Рим прогнивший палачомИ жертвой собственною станет,И, рухнув, больше не воспрянет.За Азией победа вновь!Хоть римляне ее сыновСвоею доблестью затмили,Ее пороки Рим сломили.

Перейти на страницу: