Пьесы

Клеона

Что вы затеяли, не знает он, царица!

Арсиноя

А если будет знать, то может устрашиться:

Судя о чести так, как судит гордый Рим,[92]
Он может помешать усилиям моим
И не поймет, что зло оправдано законом,
Когда, его свершив, овладевают троном.

Клеона

Я думала, что Рим не так уж справедлив,

Иначе Ганнибал, пожалуй, был бы жив.

Арсиноя

В несправедливости винишь ты Рим напрасно:

Один лишь римлянин замешан здесь; причастна
Была и я к тому, что умер Ганнибал;
А Рим ему дожить свой век спокойно б дал.
Когда б у их врага от римлян он укрылся,
Рим с этим никогда легко б не примирился;
Но если, прошлого страшась, он настоял,
Чтоб Антиох ему от крова отказал,
То у союзного царя на попеченье
Был связан Ганнибал, и Рим забыл о мщенье.
Но не забыл о том Фламиний:[93] смерть отца
Он оскорблением считал и без конца
О мести помышлял: в бою при Тразимене,
Где Рим ужасное постигло пораженье,
Отца Фламиния, что полководцем был,
В пылу сражения сам Ганнибал убил.
Так оскорбленный сын, пылая жаждой мести,
Решил, что действовать со мною надо вместе,
И, чтобы выдали ему врага его,
Из Рима он вернул мне сына моего.
Тогда со слов моих известно стало в Риме:
Опасен Никомед победами своими;
Захваты в Азии, что велики и так,
Он приумножит вновь, вступив с царицей в брак.
Сенат, почувствовав опасность появленья
И царства, мощного, и сильного правленья,
Фламиния послал, чтоб этот брак сорвать
И дерзким замыслам тем самым помешать.
У Рима нет иных намерений и цели.

Клеона

И вот влюбленным стать Атталу повелели.

Но у него, увы, теперь надежды нет:
К своей возлюбленной вернулся Никомед.

Арсиноя

Злить победителя, что войско возглавляет,

Опасно было бы: куда ни пожелает,
Он поведет солдат; решила я тогда,
От войска оторвав, завлечь его сюда.
Мне Метробат помог: являя страх притворный,
Притворно выдал вдруг он замысел мой черный,
Что, мол, убить его он получил приказ.
И что же? Никомед не с войском, а у нас.
Он с жалобой к царю является, взывая
О справедливости, но жалоба такая
Лишь повредит ему, на пользу мне идя,
Хоть и не думаю оправдываться я.
Когда мы встретились, губу я закусила,
Я, изменясь в лице, испуг изобразила.
Решил он, что меня изобличить он смог,
Не зная, кто и как сюда его завлек.

Клеона

Все сделает Аттал, что хочет Рим великий.

Но сможет покорить он сердце Лаодики?

Арсиноя

И пусть не покорит! Он действует не зря:

Все это ослепит и римлян и царя.
Но трон Армении не нужен мне, Клеона,
Лишь здесь, в Вифинии, я домогаюсь трона.
Когда он будет наш, пусть Лаодика в брак
С тем, кто ей по душе, вступает, я никак
Не стану ей мешать, зато теперь упорно
Мешаю ей во всем: пусть будет непокорной!
Царь, от которого Фламиний дела ждет,
Из страха Рим задеть ей угрожать начнет,
А старший сын его, всем этим возмущенный,
С отцом затеет спор, как истинный влюбленный.
Горяч и резок он, таков же и отец,
Чью злобу распалив, смогу я наконец
Увидеть, как удар падет на Никомеда:
Ему спасенья нет, близка моя победа.
Но мне пора идти, Фламиний ждет меня.
Не говори ни с кем, в душе своей храня
То, что доверила тебе твоя царица.

Клеона

На преданность мою вам можно положиться.