Читаем Пьесы полностью

Химена

Эльвира, твой рассказ звучит нелицемерно?Все, что сказал отец, ты изложила верно?

Эльвира

Мой слух восторженно внимал его словам:Родриго мил ему не менее, чем вам,И, если чтенье дум доступно нашей власти,Клянусь, он вам велит ответить этой страсти.

Химена

Так повтори еще, как бы себе самой,В чем видно, что отцу приятен выбор мой?Поведай вновь о том, что мне судьба готовит:Столь сладостную речь душа так жадно ловит,И так заманчива пыланью двух сердецСвобода милая открыться наконец!Что он тебе сказал про ласковое иго,Которого хотят и Санчо и Родриго?Ты не дала понять, к которому из двухС таким неравенством склоняется мой дух?

Эльвира

Я речь вела о том, что и теперь, как прежде,Вы первенства ничьей не дарите надеждеИ ждете, не судя пристрастно их заслуг,Чтоб волею отца вам избран был супруг.Он принял эту весть с восторгом, о которомСвидетельствовал въявь и голосом и взором,И так как я должна вновь повести рассказ,То вот, что он про них отметил и про вас:"Она блюдет свой долг, ее достойны оба,В обоих кровь чиста, смелы, верны до гроба,И юношеский взгляд легко дает прочестьОтважных пращуров блистательную честь.Особенно в чертах Родриго молодогоДух высшей доблести запечатлен сурово,И древний дом его так много знал побед,Что в нем под лаврами рождаются на свет!Отец его являл, в расцвете сил телесных, —Примеры подвигов поистине чудесных.Изрыты славою бразды его чела,Вещая нашим дням минувшие дела.Сын подает отцу залог достойной смены,И я одобрил бы любовь к нему Химены".Он поспешал в совет и должен был пресечь,Теснимый временем, чуть начатую речь.Но после этих слов едва ли есть сомненье,Которому из двух он дарит предпочтенье.Сегодня должен быть наставник принцу дан;Лишь вашему отцу пристал подобный сан;Он столь бесспорными заслугами украшен,Что из соперников ему никто не страшен.Не зная равного на поле славных дел,По праву он возьмет ожиданный удел,И, так как с ним самим дон Дьего хочет ныне,Чуть кончится совет, поговорить о сыне,Вы можете судить об отклике отцаИ долго ли вам ждать счастливого конца.

Химена

Я смущена душой, Эльвира, я не смеюОтдаться радости и угнетаюсь ею:Обличия судьбы изменчивы всегда,И в самом счастии меня страшит беда.

Эльвира

Поверьте, этот страх обманчивого рода.

Химена

Что б ни было, идем и будем ждать исхода.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Инфанта, Леонор, паж

Перейти на страницу:

Похожие книги

Синдром Петрушки
Синдром Петрушки

Дина Рубина совершила невозможное – соединила три разных жанра: увлекательный и одновременно почти готический роман о куклах и кукольниках, стягивающий воедино полюса истории и искусства; семейный детектив и психологическую драму, прослеженную от ярких детских и юношеских воспоминаний до зрелых седых волос.Страсти и здесь «рвут» героев. Человек и кукла, кукольник и взбунтовавшаяся кукла, человек как кукла – в руках судьбы, в руках Творца, в подчинении семейной наследственности, – эта глубокая и многомерная метафора повернута автором самыми разными гранями, не снисходя до прямолинейных аналогий.Мастерство же литературной «живописи» Рубиной, пейзажной и портретной, как всегда, на высоте: словно ешь ломтями душистый вкусный воздух и задыхаешься от наслаждения.

Arki , Дина Ильинична Рубина

Драматургия / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Пьесы
Как много знают женщины. Повести, рассказы, сказки, пьесы
Как много знают женщины. Повести, рассказы, сказки, пьесы

Людмила Петрушевская (р. 1938) – прозаик, поэт, драматург, эссеист, автор сказок. Ее печатали миллионными тиражами, переводили в разных странах, она награждена десятком премий, литературных, театральных и даже музыкальных (начиная с Государственной и «Триумфа» и заканчивая американской «World Fantasy Award», Всемирной премией фэнтези, кстати, единственной в России).Книга «Как много знают женщины» – особенная. Это первое – и юбилейное – Собрание сочинений писательницы в одном томе. Здесь и давние, ставшие уже классикой, вещи (ранние рассказы и роман «Время ночь»), и новая проза, пьесы и сказки. В книге читатель обнаружит и самые скандально известные тексты Петрушевской «Пуськи бятые» (которые изучают и в младших классах, и в университетах), а с ними соседствуют волшебные сказки и новеллы о любви. Бытовая драма перемежается здесь с леденящим душу хоррором, а мистика господствует над реальностью, проза иногда звучит как верлибр, и при этом читатель найдет по-настоящему смешные тексты. И это, конечно, не Полное собрание сочинений – но нельзя было выпустить однотомник в несколько тысяч страниц… В общем, читателя ждут неожиданности.Произведения Л. Петрушевской включены в список из 100 книг, рекомендованных для внешкольного чтения.В настоящем издании сохранена авторская пунктуация.

Людмила Стефановна Петрушевская

Драматургия / Проза / Проза прочее