Пьесы

МАРК. Знаешь, я подумал. Я подумал и изменил свою точку зрения. Как-то я тут ехал по Парижу, и сидя за рулем, думал о тебе, и я сказал себе: разве этот поступок Сержа не является в сущности проявлением истинно поэтической натуры?.. Разве подобная нерациональная покупка не является поступком в высшей степени поэтическим?

СЕРЖ. Какой ты сегодня деликатный! Я просто тебя не узнаю. Ты взял такой подобострастный, ласковый тон, который, впрочем совсем не идет тебе.

МАРК. Нет-нет, уверяю тебя, я пришел с повинной.

СЕРЖ. С повинной? Почему?

МАРК. Я слишком поверхностный, нервный, я слишком полагаюсь на первое впечатление... Если хочешь, мне не хватает мудрости.

СЕРЖ. Почитай Сенеку.

МАРК. Ну вот видишь, например, ты говоришь мне "почитай Сенеку", а я способен прийти от этого в отчаянье. Я способен прийти в отчаянье из-за того, что в таком разговоре ты можешь сказать мне "почитай Сенеку". Это ужасно!

СЕРЖ. Нет. Нет, это не ужасно.

МАРК. Да?!

СЕРЖ. Нет, потому что ты почувствовал...

МАРК. Я не сказал, что я пришел в отчаянье...

СЕРЖ. Ты сказал, что ты способен...

МАРК. Да, да, что я способен...

СЕРЖ. Что ты способен прийти в отчаянье, и я понимаю это. Потому что в этом "почитай Сенеку" ты почувствовал некое самодовольство с моей стороны. Ты говорить, что тебе не хватает мудрости, а я отвечаю тебе "почитай Сенеку", ведь это чудовищно!

МАРК. Именно так!

СЕРЖ. Это говорит о том, что тебе действительно не хватает мудрости, ведь я сказал "не почитай Сенеку", а "почетай Сенеку!".

МАРК. Верно, верно.

СЕРЖ. Значит тебе просто не хватает юмора.

МАРК. Безусловно.

СЕРЖ. Тебе, Марк, не хватает юмора. В самом деле, не хватает юмора, старина. Мы как раз сошлись в этом с Иваном на днях, тебе не хватает юмора. Куда это кстати он запропастился? Никогда не придет вовремя, черт знает что! Мы пропустили сеанс!

МАРК. ...Иван говорит, что мне не хватает юмора?...

СЕРЖ. Иван, как и я, считает, что в последнее время тебе не достает чуть-чуть чувства юмора...

МАРК. Значит, когда вы виделись в последний раз, Иван сказал тебе, что ему очень нравится твоя картина, а что мне не достает чувства юмора...

СЕРЖ. Да, в самом деле, именно так, картина очень понравилась. И честное слово... Что ты там глотаешь?

МАРК. "Игнациа"

СЕРЖ. Теперь ты, веришь в гомеопатию...

МАРК. Я уже ни во что не верю.

СЕРЖ. Ты не находишь, что Иван здорово похудел?

МАРК. И она тоже.

СЕРЖ. Они подрывают свое здоровье с этой женитьбой.

МАРК. Да. Они смеются.

СЕРЖ. А у Паулы все в порядке?

МАРК. Все в порядке. (показывает на Антриоса) Ты куда ее повесишь?

СЕРЖ. Еще не решил. Там. Или там?... Там как-то слишком напоказ.

МАРК. Ты ее возьмешь в раму?

СЕРЖ (смеясь от всего сердца). Нет! ... Нет, нет...

МАРК. Почему?

СЕРЖ. Ей не нужна рама.

МАРК. Да?

СЕРЖ. Пожелание художника. Она как бы бесконечна. Вписывается в антураж... (Он жестом подзывает Марка и показывает ему срез полотна). Иди посмотри, видишь?..

МАРК. Это что, пластырь?

СЕРЖ. Нет, такой специальный крафт... Сделанный самим Мастером.

МАРК. Забавно, что ты называешь его мастером.

СЕРЖ. А как по-твоему я должен его называть?

МАРК. Ты говоришь "мастер", ты мог бы сказать "художник" или... как его там... Антриос...

СЕРЖ. Да?...

МАРК. Ты как-то так произносишь "мастер"... ну ладно, это не имеет значения. Что мы имеем? Попробуем остановиться на чем-то конкретном.

СЕРЖ. Уже восемь часов. Мы пропустили все сеансы. Просто невыносимо, что этот малый, который ни черта не делает - ты согласен? - вечно опаздывает! Ну куда он подевался?

МАРК. Пойдем поужинаем.

СЕРЖ. Да, пять минут девятого. Мы договорились между семью и половиной восьмого... А что ты хотел сказать? Как я произношу слово "мастер"?

МАРК. Да ничего. Я собирался сказать глупость.

СЕРЖ. Нет, нет. Скажи.

МАРК. Ты так произносишь "мастер" как нечто бесспорное... Мастер... Что-то божественное...

СЕРЖ (смеется). Для меня это и есть божественно! Не думаешь же ты, что я выложил бы целое состояние за простого смертного!..

МАРК. Конечно.

СЕРЖ. В понедельник я ходил в Бобур, и знаешь сколько там Антриосов?.. Три! Три Антриоса! В Бобуре!

МАРК. Впечатляюще.

СЕРЖ. И мой не самый плохой!.. Слушай, я вот что предлагаю, если Ивана через три минуты не будет, мы сматываемся. Я нашел великолепный лионский ресторан.

МАРК. Почему ты такой взвинченный?

СЕРЖ. Я не взвинченный.

МАРК. Да нет, взвинченный.

СЕРЖ. Я не взвинченный, да нет, пожалуй взвинченный, потому что его сверхтерпимость, неспособность настоять на своем, недопустимы!

МАРК. На самом деле, это я тебя раздражаю, а ты отыгрываешься на бедном Иване!

СЕРЖ. На бедном Иване, ты что смеешься, почему ты должен меня раздражать?

 * * *

СЕРЖ. Он меня раздражает, это правда. Он меня раздражает. Эти медоточивые речи. Насмешка в каждом слове. Такое впечатление, что он силится быть любезным. Не будь столь любезным, старина! Не будь же таким приторно любезным! Именно приторно любезным.

* * *