Пьесы

КАПИТАН ШОТОВЕР. Мы должны быть властны в жизни и в смерти того и другого. И я не умру, пока не найду к этому пути.

ГЕКТОР. Кто мы, чтобы судить их?

КАПИТАН ШОТОВЕР. А кто они, чтобы судить нас? Однако они делают это не задумываясь. Между их семенем и семенем нашим вечная вражда. Они знают это и поэтому делают все, чтобы раздавить наши души. Они верят в самих себя. Когда мы поверим в себя, мы одолеем их.

ГЕКТОР. Семя одно. Вы забываете, что у вашего пирата очень миленькая дочка. Сын Менгена может быть Платоном. А сын Рэнделла – Шелли. Что такое был мой отец?

КАПИТАН ШОТОВЕР. Отъявленнейший негодяй. (Кладет на место чертежную доску, усаживается за стол и начинает подбирать кистью краски.)

ГЕКТОР. Именно. Так вот осмелитесь ли вы убить его невинных внуков?

КАПИТАН ШОТОВЕР. Они и мои внуки.

ГЕКТОР. Совершенно верно. Мы все части один другого. (Небрежно разваливается на диване.) Я вам скажу. Я нередко Думал об истреблении человекоподобных гадин. Многие думали об этом. Порядочные люди – это вроде Даниила во рву львином. Как они выживают – это настоящее чудо. И не всегда, конечно, выживают. Мы живем среди Менгенов, Рэнделлов, Билли Дэнов, как они, несчастные, живут среди вирулентных микробов, докторов, адвокатов, попов, ресторанных метрдотелей, торгашей, прислуги и всяких иных паразитов и шарлатанов. Что наши страхи по сравнению с тем, как они трясутся? Дайте мне власть уничтожить их, и я пощажу их из чистого…

КАПИТАН ШОТОВЕР (резко обрывает его). Чувства товарищества?

ГЕКТОР. Нет. Я бы должен был покончить с собой, если бы я думал так. Я должен верить, что моя искорка, как бы она ни была мала, божественного происхождения, а багровый свет над их дверью – это пламя преисподней. Я бы их пощадил просто из великодушной жалости.

КАПИТАН ШОТОВЕР. Ты не можешь пощадить их, пока ты не имеешь власти истребить их. Сейчас они обладают этой властью по отношению к тебе. Там, за океаном, миллионы чернокожих, которых они вымуштруют и обрушат на нас. Они готовятся к этому. Они делают это уже сейчас.

ГЕКТОР. Они слишком глупы, чтобы воспользоваться своей властью.

КАПИТАН ШОТОВЕР (бросает кисть и подходит к дивану). Не обманывай себя. Они пользуются ею. Каждый день мы убиваем в себе лучшее, что в нас есть, чтобы их умилостивить. Одно сознание, что эти люди всегда здесь, начеку, чтобы сделать бесполезными все наши стремления, не дает этим стремлениям даже родиться внутри нас. А когда мы пытаемся уничтожить их, они посылают на нас демонов, чтобы обольстить нас, – демонов, принимающих облик красивых дочерей, певцов, поэтов и им подобных, ради которых мы щадим и их самих.

ГЕКТОР (садится и наклоняется к нему). А не может быть так, что Гесиона и есть демон, порожденный вами, чтобы я не убил вас?

КАПИТАН ШОТОВЕР. Возможно. Она выжала вас целиком и не оставила вам ничего, кроме грез, – так делают некоторые женщины.

ГЕКТОР. Женщины-вампиры, демонические женщины.

КАПИТАН ШОТОВЕР. Мужчины думают, что мир потерян для них, и действительно теряют его. А кто вершит дела в этом мире? Мужья сварливых и пьяниц; мужчины, у которых сидит заноза в теле. (Рассеянно идет к кладовой.) Я должен об этом хорошенько подумать… (Круто поворачивается.) Но все же я буду продолжать работать с динамитом. Я открою луч более мощный, чем все икс-лучи, духовный луч, который взорвет гранату на поясе у моего врага раньше, чем он успеет бросить ее в меня. И мне надо спешить. Я стар. У меня нет времени на разговоры. (Он уже на пороге кладовой, а Гектор идет в переднюю.)

В это время возвращается Гесиона.

МИССИС ХЭШЕБАЙ. Папочка! Ты и Гектор – вы должны помочь мне занимать эту публику. И о чем это вы тут так кричите?

ГЕКТОР (взявшись за ручку двери). Он совсем спятил; он сегодня хуже, чем всегда.

МИССИС ХЭШЕБАЙ. Все мы спятили.

ГЕКТОР. Я должен переодеться. (Нажимает ручку двери.)

МИССИС ХЭШЕБАЙ. Постой, постой. Вернитесь вы оба. Подите сюда.

Они неохотно возвращаются.

У меня нет денег.

ГЕКТОР. Денег? А где мои апрельские дивиденды?

МИССИС ХЭШЕБАЙ. Где снег прошлогодний?

КАПИТАН ШОТОВЕР. А где все деньги за патент на мою спасательную лодку?

МИССИС ХЭШЕБАЙ. Пятьсот фунтов! С самой пасхи я их тянула.

КАПИТАН ШОТОВЕР. С пасхи! И четырех месяцев не прошло! Чудовищная расточительность! Я мог бы прожить семь лет на пятьсот фунтов.

МИССИС ХЭШЕБАЙ. Только не на такую широкую ногу, как у нас в доме.

КАПИТАН ХЭШЕБАЙ. За такую спасательную лодку – и всего только пятьсот фунтов! А за прошлое свое изобретение я получил двенадцать тысяч.