Пьесы и пьески

– Я могу назвать тысячу причин, почему мы должны быть вместе.

Лора:

– И они убедят меня?

Виктор:

– Я могу назвать тысячу причин, но я назову только одну.

Лора:

– Я вся во внимании.

Виктор:

– Лора, я люблю тебя

Лора (в сторону):

– Он меня любит… Он… меня… любит… Он… меня… Господи, как давно, как давно он не говорил мне эти… слова… слова… слова… (Виктору) Ты лжешь. Ты просто хочешь оставить все так, как было.

Виктор:

– Лора, я правда люблю тебя. Прости меня. Я был несправедлив в своей невнимательности, в своей глупой ревности…

Лора очерчивает рукой женскую фигуру:

– И в этой 80-70-80?

Виктор:

– И в ней тоже… Лора, я не хочу тебя терять. Я люблю тебя. Я безумно люблю тебя.

Лора:

– По-прежнему?

Виктор:

– По-прежнему.

Лора:

– Как тогда?

Виктор:

– Как тогда.

Лора:

– Тогда когда…

Виктор:

– Да, тогда когда…

Лора:

– Но, неужели, неужели ты все помнишь.

Виктор:

– Как же такое забыть.

Лора:

– И как мы познакомились? Ты помнишь, о как это было давно, на той студенческой вечеринке у моей подруги?

Виктор:

– Еще бы. Как такое забыть. Я выиграл свой первый профессиональный турнир – нокаутом между прочим – купил белые брюки, нагладил рубашку. После боя меня пригласили на вечеринку в приличный дом. А только я вошел, и осмотреться-то толком не успел, как ты опрокинула красный соус на эти мои новые белые, единственные выходные брюки. И всю вечеринку мы просидели в ванной пытаясь отстирать их. Плечом к плечу…

Лора:

– Плечом к плечу. Ты помнишь… А как потом пошел провожать меня?

Виктор:

– Кому-то же надо был тебя провожать… Помню, как шлепал в мокрых брюках. Полицейский на перекрестке долго смотрел нам вслед…

Лора:

– Помнишь… А в парке ты наломал охапку сирени.

Виктор:

– Ты так просила. И я идиот полез и разодрал рубашку.

Лора:

– Потом мы шли по тротуару вдоль дороги и пошел дождь. И ты заслонил, обнял меня.

Виктор:

– Я все равно был наполовину мокрый.

Лора:

– И потом…

Виктор:

– Как честный человек…

Лора:

– Какая шикарная была свадьба. Триста двадцать восемь только официальных гостей. Три белых лимузина. Большой симфонический оркестр в белом. Пятьдесят официантов. Тоже в белом.

Виктор:

– Я бросил бокс. По протекции твоего папы устроился на работу в офис…

Эндрю достает блокнот, записывает в него:

– Как интересно. И у нас с Шарлоттой на свадьбе будет также. Три белых лимузина… Большой симфонический оркестр в белом… Официанты тоже в белом…

Виктор:

– Безумие…

Лора:

– Свадебное путешествие.

Виктор:

– Огромные чемоданы.

Эндрю чешет голову:

– Огромные чемоданы? Мне не нужно. И Шарлотте тоже. Зачем такой миниатюрной девушке, как она, огромные чемоданы? Нет, вот мы-то точно обойдемся парой небольших дорожных саквояжей.

Лора:

– На край света…

Виктор:

– Черт знает куда…

Эндрю сам с собой:

– Конечно, на Восток. Вдвоем. Наедине…

Лора:

– Все такое пестрое, дурманящее, кружится голова. Я падаю в твои руки. Снова и снова… (прижимается к Виктору, тот ее обнимает)

Звучит медитативная музыка. Лора и Виктор медленно танцуют. Эндрю напевает:

Хари-кришна, кришна-хари,
Хари-кришна, кришна-хари…

(Далее речитативом)

Девушка полюбила парня.
Парень ее тоже любил.
Девушка отдала ему себя.
И он все, что мог, тоже отдал.

Они любили друг друга тысяча-тысячу лет.
Они ушли вместе с закатом, но ушли они в рассвет.
Они там, где солнце с луною, они там, где облака.
Они по-прежнему любят друг друга, в его руке – ее рука…

Хари-кришна, кришна-хари,
Хари-кришна, кришна-хари…

Лора:

– Они по-прежнему любят друг друга…

Виктор:

– В его руке – ее рука…

Эндрю достает платок и промокает глаза:

– Хари-кришна, кришна-хари… Ах, Шарлотта, как же я люблю тебя…

Четвертая картина

Слева из-под кровати выползает Майк, на четвереньках продвигается к входной двери. Музыка стихает. Виктор с Лорой стоят в обнимку. Виктор – лицом к входной двери, Лора – к Эндрю. В наступившей тишине слышно, как Майк шепотом напевает:

– Хари-кришна, кришна-хари…

Виктор:

– А это кто? (оборачивает Лору к Майку) Лора, кто это?