Пьета из Азии

Арви не работал. Не мог никуда устроиться. Писал и писал заявки, ездил по адресам, но всё было тщетно. На выходные дни он уходил к маме, после викента отсиживался у Оливы. Время шло как-то особенно медленно, когда девушка была на работе. Куда-то пойти учиться, либо повысить квалификацию, у Арви не было денег. Те жалкие сто марок от Оливы давно закончились. Днём Арви бесцельно слонялся по улицам. Как-то он наткнулся на невзрачное объявление: «Tanssijaa tarvitaan!» Что означало: «Требуется танцовщик!», объявление было написано небрежным почерком, но аккуратно наклеено на выступ возле дверей кафе «Holidays», что означало «каникулы, развлечения».

— Зайду! — решил Арви. В школе он неплохо танцевал, даже выступал несколько раз на сцене. — Главное, чтобы интим не предлагали потому, что обычно вечерами собирались подвыпившие одинокие женщины…

В «Holidays» было уютно, слышалась негромкая музыка, возле барной стойки стояла милая девушка, улыбалась. У неё было совсем юное лицо, яркая помада. Арви отчего-то сравнил её с Оливой — с этой блёклой курочкой, с бесцветным выражением глаз, со скучной грудью и кошачьей влюблённостью. Арви понимал, если он бросит Оливу, то она просто станет алкоголичкой или, того хуже, примется за травку. Иногда Олива закатывал истерики, плакала, упрекала, что Арви её недостаточно любит, затем напивалась и засыпала. Вот сестра у Оливы то, что надо! Длинноногая Турья! Обворожительная Турья! Зажигательная Турья! Арви влюбился в неё, как заяц Рождественский! Но Турья была замужем, воспитывала дочь. И Арви как-то сам незаметно для себя затеял интрижку с Оливой, чтобы быть ближе к Турье. Когда та приезжала к младшенькой сестре, к полу-фрикообразной Оливе, то Арви веселел на глазах, преобразовывался, веселел, становился деликатным. Но сейчас и речи не может быть, чтобы попытаться завевать Турью, у Арви не было даже минимальных средств к существованию.

Вышел лысый немец, точнее он появился как-то внезапно из бокового простенка, словно выплыл из тьмы:

— Что хотите? — спросил он. — Я владелец «Holidays».

— Хорошо. Ваше имя?

— Неважно…зовите меня просто Владелец «Holidays». Здесь меня так все зовут, ибо имя моё сложное, никто не может его запомнить. Все говорят: этот толстый бюргер!

— Я пришёл по поводу объявления. Я танцую.

— Все танцуют. Не видел ни одного человека не танцующего. Даже собаки танцуют, козы пляшут, свиньи делают несколько лёгких «па». Что вы танцуете? Краковяк?

— Хумппу танцую. Енку. В Лаппенранте я посещал танцзал itiän VPK…

— А…покажите!

Арви быстро снял куртку, повесил её аккуратно на вешалку. Снял ботинки. Расшнуровал повязку на шее. И стремительно начал двигаться по залу, вытягивая шею, изображая гуся. Это было смешно. Прямо-таки нахально. Девушка за стойкой бара рассмеялась. Затем Арви встал на четвереньки и начал изображать прыгающую лошадь.

— Нет. Это нам не подойдёт…

Владелец отошёл от барной стойки. Арви надел куртку, обулся. И направился к выходу, но Владелец вдруг снова выскочил из-за перегородки и остановил Арви:

— Знаете, мне только что позвонили заказчики, у них сегодня вечеринка. Поэтому я вас возьму на три часа. Но учтите, что никакого алкоголя! Заплачу я вам хорошо. Но никакой усталости и отдыха. Веселите публику…а теперь идите, переоденьтесь! — лицо немца вспотело. Он тяжело дышал от напряжения.

— Куда идти и во что мне переодеться? — Арви пожал плечами.

— Вот туда, за перегородку, там есть коридор, который ведёт в нишу. Найдёте там одежду, оставшуюся от прошлого танцора.

— А где он теперь. Этот весёлый парень?

— Не задавайте мне лишних вопросов! — немец махнул рукой. — Если хотите поесть, то вам принесут тарелку похлёбки и горячий сок с лимоном. Эй!

Милая официантка быстро сообразила, что надо делать: она налила в тарелку еды и в чашку питьё.

— Идём!

Арви нырнул вглубь коридора. В считанные минуты он оказался в уютном помещении, где было несколько тяжёлых вешалок. Официантка поставила съестное на тумбу, тоже из массивного дерева, тёмно-шоколадного цвета и быстро упорхнула. Арви съел всё, что ему дали, это был бульон с кусками жирной телятины, сухарями и пряностями. Олива так не умела готовить: её ужины напоминали овсяную кашу старух, а коктейль пах резиновыми сапогами. Жареные перепелиные яйца с помидорами чаще всего были пресными, либо имели суховатый канделябровый вкус. Приходилось добавлять масла, либо соус, чтобы заглушить неприятные старушьи запахи.

Арви переоделся, переобулся в мягкие войлочные туфли своего предшественника. Надел лёгкую рубашку прямо на голое тело и трикотажные штаны фиолетового цвета. Затем он густо намазал щёки кремом, немного подкрасил брови для суровости, которая ему должна была пригодиться, если придётся изображать животное. Этот элемент у Арви всегда хорошо получался. Было весело и смешно. Единственно, что смущало Арви — это длительное пребывание в зале, целых три часа. Ни больше. Ни меньше. Выдержит ли его давно не тренированное тело нагрузки?