Петербург как предчувствие. Шестнадцать месяцев романа с городом. Маленькая история большого приключения

Один из фонтанов – «Царицын» – круглый, с шахматным рисунком. Здесь императрица Екатерина Ι обыкновенно встречала гостей, прибывавших в сад со стороны Невы.

За ним следуют «Гербовый» фонтан и очаровательный «Менажерийный пруд», в середине которого располагается крохотный островок с беседкой, в которой император уединялся для беседы с дипломатами.

Мы пересекаем берсо – крытую галерею-тоннель, увитую зеленью, и выходим к симпатичному цветочному партеру с изящными узорами и декоративными вазами. Эта часть сада напоминает Царское Село. С учетом появившихся в саду разнообразных фонтанов его теперь можно также сравнить и со столицей фонтанов – Петергофом.

Вдоволь налюбовавшись видом статуй на фоне зелени и искрящихся струй фонтанов, мы начинаем держать путь к выходу, к Мойке. По дороге успеваю зафиксировать с помощью фотоаппарата милую божью коровку, примостившуюся на листве.

Покидать сад жаль, но мы обязательно вернемся. Александр Сергеевич Пушкин восхищался Летним садом. Некоторое время он жил на улице Пестеля, дом № 5, по современной нумерации, и каждый день прогуливался здесь утром, днем и вечером, частенько «в халате и туфлях». «Летний сад – мой огород», – говаривал он.

Мы, таким образом, прикоснулись к великому, посетив «личный огород» самого Пушкина. Вряд ли будем столь фамильярны, чтобы являться сюда в халате и тапочках, подобно именитому поэту. На такие лавры не претендуем. Но просто прогуливаться в сени вековых деревьев, наслаждаясь видами, о-о-о…

Выходим из Летнего сада и видим, что публики на Нижнем Лебяжьем мосту прибавилось. Нам приходится втискиваться в оставшееся крохотное пространство. Народ мучается, пыхтит, но терпеливо ждет. Погода радует и шепчет: небо голубеет, листья зеленеют, в общем, светло, тепло и даже не сыро.

Действие наконец начинается. Звезды балета представлены солистами Большого и Мариинского театров, English National Ballet, San Francisco Ballet, Новосибирского академического театра оперы и балета, Staatsoper Berlin. Вот такая богатая коллекция представлена взыскательной питерской публике.

Как и вчера, по бокам сцены установлены экраны, и мы можем видеть фрагменты выступлений в увеличенном виде.

Особенно интересно, конечно, посмотреть на солистов Большого театра – Николая Цискаридзе и Илзе Лиепу: они танцуют отрывок из поставленного выдающимся хореографом Роланом Пети спектакля «Пиковая дама». Как видите, и без Александра Сергеевича Пушкина здесь не обошлось. А еще без великого Петра Ильича Чайковского, поскольку балет на музыку из его оперы. Илзе Лиепа – призрачная старая Графиня с выбеленными «седыми» волосами, одетая в черное, – напряженная, часто немощная и бессильная, строгая и обладающая паучьей грацией. Николай Цискаридзе – Герман – в белом костюме, опасный, красивый, надменный, демонический. Вдвоем они смотрятся, словно черно-белая колода карт.

Впечатляет кубинец Йона Акоста из Английского национального балета – довольно сильный танцовщик и не без обаяния, прямо-таки летающий по сцене.

Большим откровением для нас становятся постановки Бо риса Эйфмана, в которых классика переплетается с новаторством, открывая новую жизнь для широко известных классически-академических произведений.

Например, отрывок из балета «Анна Каренина» на музыку Чайковского, поражающий воображение, – гибель главной героини под колесами поезда. Роль поезда здесь играют танцоры в черном трико, двигающиеся в синхронном жестком тандеме. Их руки ходят, словно металлические поршни, все больше и больше набирающие скорость. Анна Каренина – роскошная грациозная брюнетка – поднимается на ступени над «двигающимся поездом» и эффектно, обреченно-трагично падает вниз…

Или необычайно яркий философский «Дон Кихот» на музыку Людвига Минкуса, отличающийся от классической постановки более современной хореографией.

Но особенное впечатление производят отрывки из спектакля «Роден» – о судьбе гениального Огюста Родена и его музы Камиллы Клодель. Мы видим тягостные поиски скульптора, муки творчества. Его творения – живые, пластичные, мягкие и податливые, будто глина, и неуловимые, как вдохновение, – словно бы не слушаются своего создателя и живут собственной жизнью. Однако Роден наконец соединяет их вместе, накидывает покрывало, лепит, оглаживает, гнет, сгибает… Когда он сдергивает ткань покрова, мы видим чудесную «Вечную весну».

Балет гармоничен, пластичен, необычен, талантлив… Кажется, все зрители вокруг затаили дыхание, поддавшись высокому очарованию подлинного Искусства. То, что сзади дышит в затылок, напирает небольшая толпа, уже не имеет никакого значения. Главное – увидеть, услышать, прочувствовать, познать… Ты весь обращаешься в зрение, слух. Лишь уставшее от долгого стояния в напряженной позе тело иногда подает сигналы «SOS!», на которые почти не обращаешь внимания. Если становится совсем невмоготу, мысленно приказываешь себе: «Потерпи! Эти мгновения так коротки. Они пролетят, и не заметишь. Дай еще немного насладиться этой красотой».