Петербург как предчувствие. Шестнадцать месяцев романа с городом. Маленькая история большого приключения

Дождь вскоре усиливается, превращаясь в ливень, и мы спешим к метро, досадуя на погоду, прервавшую нашу прогулку.

На следующий день Питер наблюдает наши грустные физиономии в Измайловском саду на Фонтанке, где я со слезами на глазах в последний раз обхожу милые сердцу дорожки. Отсюда мы направляемся по набережной налево: хотим осмотреть нечто забавное – памятник человеку-невидимке, расположенный у входа дома № 132. За домом № 130 наблюдаем здание, украшенное симпатичной белой вороной с зонтиком – здесь находится Театр дождей, один из его спектаклей мы однажды имели удовольствие лицезреть в Молодежном театре на Фонтанке.

Памятником невидимке оказывается обыкновенный пустой пьедестал, возле него к тому же чья-то злодейская рука понаставила кучу пустых пивных бутылок. В доме № 132 до революции размещалась больница для чернорабочих, на пьедестале стоял памятник Александру II – покровителю больницы.

Вскоре мы с Русланом прогуливаемся в Юсуповском саду, а потом рассматриваем очередной забавный шедевр – «Нос майора Ковалева», прикрепленный к фасаду дома № 11 по Вознесенскому проспекту.

Затем направляемся к Невскому проспекту, где на втором этаже «Парка культуры и чтения „Буквоед“» дивимся на незамечаемую ранее нами статую свиньи, обклеенную географическими картами.

Потом обнаруживаем себя на площади Искусств, откуда прокладываем так называемый «маршрут туриста» – к Спасу на Крови, Михайловскому саду, Марсову полю и Дворцовой площади.

На Дворцовой набережной прощаемся с темной мрачной Невой, отражающей нависшие над ней грозовые тучи. Вспоминается стихотворение таинственной и незаурядной русской поэтессы Черубины де Габриак (Елизаветы Ивановны Дмитриевой):

Отходит обида глухая,
Смолкает застывшая кровь,
И плачет душа, отдыхая,
И хочется, хочется вновь

Туда, вместе с ветром осенним

прижаться, припасть головой
к знакомым, холодным ступеням,
к ступеням над темной Невой…

Вздыхаем и направляемся к Медному всаднику. Затем следуют Исаакиевский собор и Александровский сад, где нас ждет последний питерский «сюрприз» – выставка «United Buddy Bears», организованная Генеральным консульством Германии. Выставка представляет собой сто сорок три медведя, расписанных художниками из разных стран и стоящих по кругу рука об руку (лапа об лапу?). Яркие мишки призывают к терпимости и единению всех народов. Мне особенно нравятся представители Индии, Венгрии и США (последний – в виде статуи Свободы).

Апофеозом нашей последней большой прогулки по городу становится «Литературное кафе» (то самое, где любил выпить чаю-кофе Александр Сергеевич). Его восковая фигура пристроилась у гардероба за столиком с зажженной свечой: лицо сосредоточенное. Витиеватая лестница, украшенная портретами Пушкина, Гоголя и Крылова, ведет в ресторанный зал, где к нам бросается предусмотрительный официант и сажает за столик у окна.

Обстановка явно напоминает пышный русский ресторан прошлой эпохи. Здесь бордовая обивка стен, увешанных гравюрами и картинами, стулья с бархатной отделкой, уютные антикварные абажуры и медные таблички, вещающие о том, какие знаменитости бывали здесь и сиживали на этих местах. Нам достаются Эдвард Радзинский и Людмила Гурченко. «Место Пушкина», увы, занято: там радуется жизни компания иностранцев. Официант зажигает нам свечу, и мы тоже наслаждаемся жизнью, попивая в камерно-таинственной атмосфере чай – как и Александр Сергеевич. В глубине зала стоит рояль, около него, приосанившись, стоит мужчина и звучным голосом поет русские романсы. Сидящие за нами немцы просто млеют.

Покидаем кафе в тихом и расслабленном состоянии, а по дороге к метро совершаем прощальный рейд в Дом Зингера. Руслан обещает мне, что завтра – до отъезда – мы прибудем на Невский, потом посетим любимый фирменный магазин фабрики Крупской и зайдем напоследок в Летний сад.

В эту ночь я не сплю, хлопочу над чемоданами и думаю. Назавтра мы с утра быстренько оплачиваем поблизости от дома квартирные квитанции за свет и электричество и спешим на Невский проспект. В магазинчике покупаем конфеты и раскланиваемся со знакомой продавщицей. В Летнем саду проходим по главной аллее, и я мысленно прощаюсь с этим зеленым великолепием. Перед глазами от волнения мелькают какие-то вспышки, но я держусь. Руслан меня утешает. Вековые кроны деревьев затеняют наши расстроенные фигуры.

Мы возвращаемся в квартиру на Торжковской, подхватываем чемоданы, пакеты и спешим к метро. Дорога до Ладожского вокзала проходит без эксцессов, и на каждом переходе внутри метро нам помогают проходящие мимо петербуржцы. Так же, как и в момент нашего приезда сюда.

Вот и поезд, вагон и наше купе. Устало плюхаемся на полки. Не верится, что это конец нашего чудесного путешествия под названием «Петербург». Вскоре поезд трогается…

Заключение