Петербургские арабески

Стессель не был в плену. Японцы предоставили ему отъезд в Россию. Последовавший суд приговорил генерала к расстрелу (царь приговор смягчил).

Урон армии Ноги за всю осаду составил 110 000 человек. Среди них были и два сына японского командующего, погибшие на Высокой горе. Потери сухопутного гарнизона крепости составили 6634 убитых и 24 146 раненых.

В Порт-Артуре генерала Кондратенко и тех, кто погиб с ним, похоронили на холме, названном Романовским. Японцы в этот печальный для русских день не стреляли…

Утром 24 сентября 1905 года специальный поезд из Одессы прибыл на Московский вокзал Петербурга. В нем был и гроб с останками народного героя. Знаменская площадь, Литовский и Невский проспекты до Александро-Невской лавры были переполнены народом. Провожали Кондратенко также его жена и дети — девятилетний сын Андрей и семилетние девочки-близнецы Мария и Вера.

Выше мы говорили, где в лавре находится могила Романа Исидоровича. Позже на этом месте благодаря царским вспомоществованиям возвели красивую ажурную с цветными витражами и иконостасом внутри семейную часовню-склеп, не сохранившуюся, однако, в последующие бурные и безнадзорные годы.

Уже в другое, победоносное время, когда в 1945 году в Порт-Артур вернулись потомки тех, кто храбро сражался здесь сорок лет назад, верховный главнокомандующий И.В. Сталин приказал восстановить памятник генералу Р.И. Кондратенко. Это было сделано в 1951 году. Но памятник генералу, показавшему пример стойкой, несокрушимой обороны, стал торжественным, приобретя вид триумфальной колонны.

«Курс Nord-Ost 23°»

Среди событий 1908 года, запечатленных фотографом-летописцем Карлом Буллой, было и открытие 14 мая памятника погибшей команде гвардейского броненосца «Император Александр III». Капитал для сооружения монумента собрали в столичном гвардейском экипаже. Мемориальный обелиск, исполненный архитектором Филотеем, поставили в Никольском саду, рядом с Николо-Богоявленским Морским собором. Открыт был памятник в день очередной годовщины Цусимского сражения и гибели броненосца. На нашей фотографии представлен момент, когда к подножью обелиска возлагали цветы и венки вдовы, родственники и друзья погибших героев. В памятник была вделана бронзовая доска со словами из Евангелия: «Больше сея любве никто же имать, да кто душу свою положит за други своя»…

Открытие памятника команде броненосца «Император Александр III» 14 мая 1908 г.

Памятник команде броненосца «Император Александр III» в Никольском саду.

Подсчитано, что русский флот за первые 200 лет своего существования участвовал в 24 крупных морских сражениях. Из них им было проиграно лишь одно — в далеком Корейском проливе, при острове Цусима. Горечь утрат при проигранных сражениях особенно тяжела. В столице, помимо обелиска в Никольском саду, были поставлены и другие мемориальные сооружения, напоминающие о далекой войне. Из прочих морских сражений, пожалуй, только одно — счастливое Чесменское — удостоилось от современников не меньшего числа памятных знаков. В его честь Екатерина Великая воздвигла триумфальную колонну в Царскосельском парке.

Другая бронзовая доска на памятнике изображала географическую карту, на которой был нанесен путь следования броненосца к далекому Японскому морю. Основную ударную силу этой большой эскадры (Второй Тихоокеанской) представляли четыре новых эскадренных броненосца. Затем в нее входили: 4 броненосца-ветерана, 3 броненосца береговой обороны, крейсера, миноносцы… «Александр III», недавно построенный на Адмиралтейских верфях Петербурга, был одним из четырех новых броненосцев.

Эскадренный броненосец «Император Александр III». Фото 1904 г.

В сентябре 1904 года эскадра покидала Кронштадт. Офицеры гвардейского броненосца собрали на прощальный обед в своей блестящей кают-компании родственников и товарищей. Был накрыт роскошный и красиво украшенный цветами стол. Гости выражали свое восхищение представшей перед ними на рейде и на корабле мощью и желали победы, горячо аплодировали сказанному. Сказал тогда за столом свое слово и командир броненосца капитан 1 ранга Н.М. Бухвостов. Потомок первого солдата гвардейского Преображенского полка поразил тогда всех несколько мрачноватым, запомнившимся тостом: «Вы смотрите и думаете, как тут все хорошо устроено. А я вам скажу, что тут совсем не все хорошо… Нечего и говорить, как мы желаем победы. Но победы не будет… Нас разобьют японцы — у них и флот исправнее, и моряки они настоящие. За одно я ручаюсь: мы все умрем, но не сдадимся…»