Петербургские арабески

В начале 1826 года утвердившийся на престоле Николай I, казалось, был целиком озабочен следствием над «государственными преступниками», выступившими в декабре минувшего года. Однако и в это время он сумел обратить внимание на коллекцию генеральских портретов, размещенную в Военном зале рядом с рабочим кабинетом почившего царя и Малой церковью. Это были живописные изображения военных соратников Александра, исполненные знаменитым художником Доу. В расположении портретов отсутствовала система, им было тесно в плохо освещенном зале.

Между тем хозяйственные дела во дворце шли своим чередом, и молодой царь не вмешивался в их течение. Гоф-интендантская контора готовилась к «возобновлению живописи в проходной промеж Георгиевского зала и Белой галлереей» (ныне — Гербовый зал) и сломке здесь печей. Но вот неожиданно 19 мая из Москвы последовало высочайшее повеление, заставившее отменить эти работы. В распоряжении, полученном из Первопрестольной, сообщалось о том, «что государь император желает, чтобы утвержденный им план архитектора Росси для сделания в Зимнем дворце между залами Белого и Георгиевского портретной галлереи, в которую должны войти и комнаты, занимаемые ныне придворною конторою, приведен был в исполнение нынешним летом». Архитектору Росси приказано было выделить на эту переделку 100 тыс. рублей и затем «отпускать г. Росси деньги по мере надобности для устройства портретной галлереи». «Проходная комната», которую предполагали реставрировать, также подлежала уничтожению в ряду других, бывших на месте назначенной галереи.

Устроить «портретную галерею» должно было к 25 декабря того же года — к дате, определенной еще императором Александром I, — «для ежегодного и на вечные времена торжества избавления от вражеского нашествия». В этом декабре была и первая годовщина восшествия на престол императора Николая Павловича, которую он пожелал отмечать 25 числа. Так что начинать строительные работы нужно было немедленно.

Пыль от разрушительного процесса ликвидации некоторых комнат и перекрытий в центре дворца поднялась ужасная. Пришлось все проемы, ведущие в будущую галерею, зашить досками, войлоком, рогожей.

Таким образом расчистили пространство для новой, необычной галереи. Длина ее была 77 аршин, ширина — более 9 аршин, высота совпадала с высотой соседних парадных залов. Перекрыли галерею новым кирпичным сводом с тремя большими отверстиями, через которые галерея освещалась дневным светом. Круглый свод был расписан искусным художником Скотти. Стены были окрашены в торжественный алый цвет. Два ряда колонн коринфского ордера делили галерею на три части. Колонны были облицованы желтым мрамором и вносили элемент живописности в строгий облик памятника русской победы и славы.

Деление галереи на три части имело символическое значение: три года продолжалась памятная война с Наполеоном. 1812 год падал на Отечественную войну, а 13-й и 14-й годы — на Заграничный поход. Соответственное значение имели и три двери, ведущие в галерею. Главный вход в галерею был определен от большой дворцовой церкви — в узком торце галереи. Два других соединяли ее с Белым и Георгиевским залами.

Военная галерея. Акварель Г.Г. Чернецова

На длинных стенах галереи получили свои места написанные Доу поясные портреты генералов — около 350 картин. Николай I посчитал собрание портретов неполным. Он заказал Доу портреты, уже во весь рост, фельдмаршалов М.И. Кутузова, М.Б. Барклая-де-Толли, а также герцога Веллингтона и цесаревича Константина Павловича. Напротив главного входа должен был быть портрет Александра I, изображающий «вождя царей и вождей» на его любимом коне Марсе, на котором он въехал в Париж. Картина должна стать главнейшей в этом собрании портретов. Художник не смог закончить к декабрю новый большой заказ. Временно на этом почетном месте было поставлено другое полотно, изображающее царя в кавалергардском мундире. Журнал «Отечественные записки» так описывал день открытия портретной галереи в Зимнем дворце (скоро ее будут именовать «Военной» — по предшествовавшему ей залу):