Петербургские ювелиры XIX – начала XX в. Династии знаменитых мастеров императорской России

Десятилетие спустя он исполнил для столичного Исаакиевского кафедрального собора утварь «по рисункам с древних предметов».[880] Только из казённого серебра было сделано 89 вещей. Особенно удались фабриканту Сазикову «три креста запрестольных, двенадцать паникадил перед иконами в малых приделах и боковых стенах большого иконостаса, три паникадила пред иконами у жертвенников, двадцать паникадил перед иконами в нишах, три выносных подсвечника, рукомойник и таз для умовения рук архиерею, блюдо для освящения хлебов и фонарь. Весу во всех 89 вещах 56 пудов 32 фунта и 41 золотник, а за работу их уплочено 69 429 рублей серебром. Из собственного серебра фабрикант Сазиков представил пятьдесят семь вещей: Евангелий, сосудов, крестов, кадил, кропил и прочее. Весу в них 2 пуда 25 фунтов и 47 золотников, а цена их 8288 рублей серебром».[881]

В 1857 году Игнатий Павлович Сазиков удостоился звания поставщика Высочайшего двора, а в 1865 году сей «временный Московский 2-й гильдии купец» стал мануфактур-советником.[882] Он хорошо известен членам императорского семейства. Недаром когда императрице Александре Феодоровне захотелось в 1860 году сделать подарок престарелому ректору Гарнишу, некогда бывшему её учителем, она отправила из Петербурга в Пруссию «прекрасный вызолоченный кубок работы Сазикова, на котором было изображено два вида Кремля, при рескрипте, в коем говорилось, что в память радости, испытанной ею при свидании с ним, она посылает ему вещь» с двумя видами «зданий той страны, которая сделалась моим вторым отечеством».[883] Да и наследник-цесаревич Александр Александрович презентовал родителям своей супруги, датскому королю Христиану IX и королеве Луизе, парадный серебряный золочёный сервиз с непременным великолепным самоваром в русском стиле.[884]

Фабрика Сазиковых. Подсвечники парные в виде фигурок Амура и Психеи. 1850–1860-е гг. ГЭ

Когда же император Александр II после взятия Плевны наконец-то смог вернуться с полей русско-турецкой войны в Петербург утром 23 декабря 1877 года, то вечером, освободившись от многочисленных приёмов, сразу же поспешил к своей любимой княжне Екатерине Михайловне Долгоруковой. А на следующий день самодержец преподнёс своей возлюбленной достойный подарок. То была книга священных писаний, содержащая Евангелие и Деяния апостолов. Под переплётом, обтянутым красным бархатом, таился роскошный, великолепно прочеканенный искусными работниками петербургской фирмы Игнатия Павловича Сазикова, серебряный вызолоченный оклад, созданный, судя по клеймам, ещё в 1867 году. Взор невольно притягивает чрезвычайно выразительный рельефный образ Христа, в лучах сияния парящего на облаке. По краям лицевой пластины вилась изящная плетёнка в византийском стиле, прерываемая на углах медальонами с символами евангелистов. В центре оборотной стороны оклада красовался большой крест, повторяющийся на одной из подвесок парчовой закладки, но на сей раз дополненный запечатлённым обетом «Кресту твоему поклоняемся». Прицепленную же к другой стороне закладки вторую изящную подвеску, также исполненную в технике выемчатой эмали, сопровождали не менее выразительные надписи: «Сердце чисто» и «Созижди во мне». Императору-Освободителю так понравилась исполненная с таким тщанием книга, что он, даря её ненаглядной «Катеньке», начертал на листе перед титулом: «Отъ всею душою и сердцем тебя любящаго существа, котораго вся жизнь заключается в тебе. 24-го Декабря 1877 г.» Кто знает, но когда Александр II и Екатерина Долгорукова обычно начинали утро совместным чтением посланий апостола Павла, то они вполне могли молиться по этому дивно изукрашенному весьма неординарному изданию.[885]

На Санкт-Петербургской выставке русской мануфактурной промышленности 1861 года И. Сазиков представил чернильный прибор в виде деревенской избы в окружении хозяйственных построек с многочисленными подробностями крестьянского быта – колодцем, птицей и пр. Пресса отмечала, что в его изделиях почти всё русское – и идея, и рисунок, и модель; он первый дал своим произведениям национальный характер. Знатоки не ожидали встретить в России «такого значительного фабриканта, соединяющего в себе искусство художника с ремеслом промышленника».[886] Игнатий Павлович в этом памятном году удостоился награждения орденом Св. Станислава III степени.[887]