Петербургские ювелиры XIX – начала XX в. Династии знаменитых мастеров императорской России

После кончины Николая I в 1855 году и смерти его супруги в 1860-м особо памятные их личные вещи поступили на вечное хранение в Императорский Эрмитаж. Однако странно, что «первая игрушка императора Александра и его братьев и сестёр» вдруг превратилась в предмет, «служивший моим детям и моей дорогой Александре, которая много играла с ним». Но золотой футлярчик мог видеть только брат, наследовавший престол от своего старшего брата-предшественника, да его верная спутница жизни Александра Феодоровна. Чуть изменённая записочка о происхождении сего золотого «игольничка» невольно отразила подлинное отношение августейшей четы к императору Александру Павловичу. Если бы «Благословенный» действительно скончался в Таганроге 19 ноября 1825 года, то для своего преемника на троне он всегда оставался бы императором, но первенец Павла I тайно отрёкся от бренного мира и, добровольно сойдя с трона, стал старцем, окончившим свои дни только в 1864 году. Имена же Александр и Александра по-французски пишутся абсолютно одинаково – Alexandre, поэтому подмена и не должна была броситься в глаза последующим историкам (а круг учёных Эрмитажа очень ограничен), и тайна династии Романовых оставалась бы нераскрытой.

И тогда невольно на память приходят свидетельства о тождестве императора Александра I и старца Феодора Козьмича.

Табакерка князя А.Н. Голицына с видом крымского имения Гаспра

Работы, выходившие из мастерской Кейбеля, были столь хороши, что не удержался от соблазна заказать ювелиру табакерку с видом своего имения Гаспра в Крыму и князь Александр Николаевич Голицын (1773–1844), старый друг императорской семьи и бывший паж Екатерины II, статс-секретарь Александра I, обер-прокурор Святейшего синода, президент Библейского общества, глава Министерства духовных дел и народного образования, главный попечитель и непременный председатель Императорского Человеколюбивого общества, содействовавший возникновению Общества любителей российской словесности. Александр I так ему доверял, что именно А.Н. Голицын собственноручно написал секретный манифест о перемене порядка престолонаследия в отношении императора и его братьев, а дети Николая I называли князя-мистика «дяденькой».[259]

Великая княжна Ольга Николаевна вспоминала, как «маленького роста» А.Н. Голицын, «в сером фраке, с палкой в руках и флаконом венгерского вина в кармане» появлялся по вторникам на обедах у её родителей, как князь, живший уединённо, всегда озабоченный здоровьем и окружённый друзьями, разделявшими его мистические взгляды, «любил всё розовое, женщин в ожидании и табакерки, которые он собирал». Прокурор святейшего Синода обладал острым умом и отлично владел чувством юмора, обожая настолько искусно и точно подражать голосам других людей, что в соседней комнате казалось, как будто рядом ведут разговор именно эти персоны. В старости А.Н. Голицыну грозила слепота, но он отважился на операцию катаракты и «благодарил от всего сердца Господа, когда снова смог увидеть свои горы, море и колодцы, расположенные крестообразно» в его поместье в Крыму, где князь и скончался.[260]

Неизвестный художник запечатлел на миниатюре, занимающей крышку табакерки А.Н. Голицына, панорамный вид на обширный господский дом в Гаспре, раскинувшийся перед ним сад и виднеющиеся вдали горы и лазурное от голубизны небес море. Поскольку князь гордился древностью своего рода, происходящего от Гедиминовичей, то, помимо мозаичного герба Голицыных на дне, гербовые щитки разрывали по борту цепь готических арочек, и на передней стенке виднелся скачущий на белом коне воин с поднятым мечом герба Великого княжества Литовского (см. рис. 9 вклейки).

Фельдмаршальский жезл графа Ивана Фёдоровича Паскевича-Эриванского, светлейшего князя Варшавского

Кейбель выполнял для Двора самые разнообразные работы, включая реставрацию оружия из личной коллекции Николая I, хранившейся в Царскосельском Арсенале[261] а в 1841–1846 годах занимался оправой в золото резных камней из коллекции Эрмитажа.[262]

В 1840 году к бракосочетанию первого внука Николая I мастер исполнил из золота 85-й золотниковой пробы ещё один дежёне из одиннадцати необходимых для завтрака предметов, общий вес которых составил почти десять килограммов благородного металла. Через четверть века, 28 октября 1866 года, драгоценный сервиз, верно послуживший цесаревичу Александру Николаевичу и его супруге Марии Александровне, стал их родительским подарком новобрачным в день свадьбы сына-престолонаследника Александра Александровича (будущего императора Александра III) с датской принцессой Дагмар, при переходе в православие принявшей имя Марии Феодоровны.[263]