Петербургские ювелиры XIX века. Дней Александровых прекрасное начало

Последними работами Франсуа Дюваля становятся драгоценные украшения для великой княжны Анны Павловны, выходившей в начале 1816 года замуж за принца Вильгельма Нидерландского. Уже более десяти лет штатный ювелир Двора вдовствующей императрицы создавал бриллиантовые парюры для ее младшей дочери. В самый ранний убор с сапфирами входили головная повязка, пара серег, обвивающее шею колье с триадой синих яхонтов, непременная пара браслетов с крупным лазоревым камнем в застежках и модная цепь. Затем последовали гарнитуры с аметистами, жемчугами, изумрудами и рубинами. Самым ослепительным стал бриллиантовый убор. Он состоял из больших диадемы и гребня, дополненных «ветвью» для украшения прически. «Франж»-бахрома была предназначена обвивать шею, тяжелые серьги – сверкать в ушах, с плеч должна была красиво и элегантно свисать большая цепь-«сотуар», а для дополнения парадного платья был исполнен «галун с узорами а-ла грек», то есть в виде античных меандров. Русская принцесса могла воспользоваться и другой цепью, восемьсот шестнадцать звеньев коей представляли собой отдельные шатоны-«касты с бриллиантами разной величины», а на шею надеть «нитку» из тридцати больших солитеров. Заботливый брат-император позаботился и о другой, самого модного рисунка диадеме «о восьми колосьях»[295].

Сверх этих парюр, вошедших в приданое великой княжны, Александр I пожаловал любезнейшей сестре на помолвку с нареченным медальон со своим портретом, прикрытым плоским портретным алмазом, а в день свадьбы – еще восхитительную цепь с аметистами, стоившую 77 600 рублей. Не отстала от сына и августейшая маменька. По ее повелению Франсуа Дюваль выполнил небольшой гарнитур с камеями в алмазном обрамлении, причем из сей парюры императрица сначала презентовала дочери на обручение диадему и серьги, а затем на свадьбу вручила и цепь из гемм[296].

А. Филиппен Дюваль продолжает семейное дело

Какое-то время после возвращения Франсуа Дюваля на родину дела мастерской «Братья Дюваль» курировал племянник Жан Сеген. Именно он представил в апреле 1817 года новоиспеченной наследной принцессе Нидерландской затребованные вещи из запасов работ дядюшки-ювелира: несколько перстней и фермуаров с аметистами и топазами, чтобы Анна Павловна могла жаловать их своим придворным. Один из этих фермуаров представлял собой две скрещенные стрелы, а в месте их соединения искрился великолепный гиацинт. Любопытно, что название камня по-французски было (в отличие от общепринятого Hyacinthe) написано как «Jacinthe»[297].

Однако вскоре в Северную Пальмиру приехал кузен сыновей Луи-Давида Дюваля, А. Филиппен Дюваль. Теперь он становился главой семейного дела в Петербурге, а заодно и придворным ювелиром императрицы Марии Феодоровны. К сожалению, о нем пока почти ничего неизвестно, хотя, несомненно, вице-консул Швейцарского Союза не мог быть заурядной личностью. В начале 1830-х годов А. Филиппен Дюваль приобрел на Каменном острове участок возле Большого канала, граничивший с дачей Мордвиновых, а уже в мае 1832 года просил у придворной конторы дозволения построить дачу со службами, ибо существовавший небольшой дом пришел в ветхость. Представленный «рисунок фасадам» понравился владельцу Каменного острова, великому князю Михаилу Павловичу, и дом, строившийся по проекту столичного архитектора Поля Жако, был готов уже в 1834 году Деревянное одноэтажное здание стояло на высоком цоколе. С восточной стороны оно выглядело совсем просто, напоминая русскую избу с одним окном в центре. Зато расположенный с противоположной стороны вход украшали две коринфские колонны, а главный фасад радовал взоры не только пятью большими прямоугольными окнами, но и портиком, поддерживаемым пятью колоннами того же ордера.

Небольшая задержка вышла с перестройкой сарая, поскольку эскиз сего служебного строения совершенно не удовлетворил брата Николая I, ревниво относившегося к красоте принадлежавших ему мест, и его императорскому высочеству благоугодно было приказать избрать другой фасад «покрасивее и лучшей наружности».

Дачу, некогда принадлежавшую А. Филиппену Дювалю, архитектор Юлий Юльевич Бенуа перестроил в 1879–1880 годах в двухэтажный особняк с террасой и трельяжной беседкой, увитой зеленью плюща, но это романтичное творение безжалостно снесли еще в 1919–1920 годах[298].