Петля

— Беги?

Почти сразу раздался хрустящий шорох и дробный топот, потом тишину разорвал в клочья оглушительный грохот сметенного, видимо, сильным ударом старого металлического ведра, которое еще долго гремело и катилось по коридору между крыльями, затихая в удалении. Лена не выдержала и закричала, тонко и испуганно. Павел вскочил и заслонил ее собой, сжимая в руке тяжелый нож и стараясь не думать о том, как может помочь ему бритвенно-острое лезвие длиной в ладонь против того (чего?), что было снаружи.

А снаружи все еще покачивался свет фонаря, метался туда и сюда по коридору. Чуть удалился, сопровождаемый тяжелым хрустом толстых подошв по пыльным подгнившим доскам. Вернулся, метнулся к двери и вскоре уперся в пол возле нее. Следом медленно и неловко вошел Максим, неуверенными движениями отирая лицо. Павлу показалось, что оно было мокрым от пота.

Зайдя, здоровяк немного осоловело посмотрел на перепуганную пару и поставил фонарь стеклом на пол. Прикрыл дверь и аккуратно запер ее на ключ.

— Что там было, Макс? — напряженно спросил парень.

Мужчина несколько секунд стоял, не оборачиваясь, упираясь лбом в дверь, словно собирался с мыслями.

— Ничего, — ровным голосом сказал он в итоге. — Там ничего быть не могло, Пашка. Значит, ничего не было.

— Что ты мне лечишь, — раздраженно давил Павел. — Если ничего не было, кто дергал двери? Что за грохот там был? Кто говорил?!

— Не кричи, — все так же ровно отозвался Макс, поморщившись, и с расстановкой закончил: — Я. Ничего. Не. Видел.

— Ты нас убеждаешь или себя? — слабым голосом спросила Лена с пола после минутного молчания.

— Себя, наверное, — спокойно признал викинг и протянул руку за ножом.

Павел, щелкнув кнопкой, сложил лезвие и раздраженно бросил оружие другу, на которого сейчас смотрел почти с неприязнью. Максим вложил нож в чехол на бедре, сел у стены и еще раз вытер лицо ладонью, вздохнул глубоко. Потом погасил фонарь.

— Мне надо подумать, — в темноте его усталый голос прозвучал с непривычной просительной интонацией.

— Утро вечера мудренее, типа? — чуть успокоившись, поинтересовался все еще стоявший на ногах парень.

— Что-то вроде, — отозвался Макс. — Сейчас там ничего нет, это точно, Паш. Лена, я смотрел, фонарь далеко бьет. Давайте отдыхать.

Пара завозилась, вновь устраиваясь у стены, и вскоре в кабинете, как и во всем здании, опять воцарилась тишина. Только теперь никто не знал, как долго она продержится и чем будет нарушена в следующий раз.

И все же усталость и нервное напряжение опять взяли свое, и проснулась компания уже от света, льющегося в мутные темные стекла кабинета. Кряхтя и постанывая, они встали с пола и размяли затекшие руки и ноги. Лена обнаружила, что ночью прокусила-таки ладонь, и Макс деловито обработал ранки антисептиком и аккуратно наложил бинт.

Молча.

Павел с любопытством посматривал на друга, но не давил. Он уже пришел в себя после ночной встряски и понимал, что Максим не из тех людей, которые будут утаивать без нужды критически важную информацию. О ночном происшествии вообще не упоминали по общему молчаливому согласию, пытаясь хоть как-то прийти в себя, глядя на реальный мир за неприступными мутными окнами. Лена долго и тоскливо смотрела на стоявшую под окном Ниву.

— Давайте проверим кухню, что ли, — словно прочитав ее мысли, предложил Макс. — Ну, а вдруг.

В коридоре валялась сломанная пополам ручка старой швабры, мятое ведро лежало у стены почти у прохода в короткое крыло. Павел пытливо глянул на друга, но смолчал.

Краны на кухне поддались усилиям крепких рук, но поначалу ничего не произошло. Когда троица уже почти собралась уходить, один из них, в дальней от двери раковине, вдруг низко загудел, содрогнулся и выплюнул из гнутой трубки сгусток чего-то рыже-бордового. Лена подумала, что это больше похоже на полусгнивший кусок выделений, чем на пробку ржавчины. Вслед за сгустком в кухню ворвалась тошнотворная вонь, от которой заслезились глаза, и девушка выскочила в столовую, с трудом сдерживая сухие рвотные спазмы. Макс торопливо закрутил все краны, и они все вместе вышли из столовой.

Потом молчаливый викинг пошел в спортзал, где высадил дверцу в комнатку со спортинвентарем и какое-то время шумно возился там. Парень с девушкой задумчиво стояли посреди зала, взявшись за руки, словно набедокурившие школьники.

— Труха одна, — виновато развел руками Максим, показываясь в дверях. — Все рассыпается под пальцами, как сетка эта вон.

Павел кивнул, не особенно удивленный.

Они постояли, глядя друг на друга. Тишина становилась натянутой, некомфортной. Непривычной для двух давних друзей.

— Ладно, — Макс взъерошил волосы. — Ладно. Пошли пока в тот кабинет, по дороге все скажу. Это… непросто.

— Я, когда в школе учился, тот еще урод был, если честно-то, — неожиданно выдал он, когда они вышли из спортзала. — Это в универе уже остепенился, голова работать начала, а так… Ну здоровый же, чего мне. Никто слова поперек не вякнет, даже учителя побаивались. Ну а школа… Где альфы, там и омеги, понято же. Был у нас один…

Здоровяк мялся, нервно ерошил волосы и сутулился.