Петля

Послышался шум и возня, вспыхнул и тут же притух свет фонаря, который Максим поставил стеклом прямо на пол. В оставшихся отблесках света было видно, как он трясущимися руками выдирает из кармана штанов связку ключей, стараясь не слишком звенеть. Вид могучего викинга сейчас разительно отличался от его обычного почти всегда невозмутимого и уверенного состояния. В лице и движениях ощущался чистый, непередаваемый ужас, глаза лезли из орбит, дыхание было хриплым и неровным. Казалось, его вот-вот хватит удар. И все же это был тот самый Макс, который всегда все делал вдумчиво и тщательно. Присев на колени перед дверью, он секунду выждал, уняв дрожь в руках, потом глубоко вдохнул и начал стремительно и бесшумно перебирать одноликие ключи, пытаясь провернуть замок.

Ключ плавно в скважину, нажим, плавно вынуть, откинуть и прижать без звона. Следующий.

Шорох шагов, шум двери.

Ключ в скважине, нажим, вынуть, откинуть и новый.

Шорох шагов, шум двери.

Это походило на какое-то дикое, почти безумное соревнование, игру, где на кону стояло что-то жизненно важное.

Рассудок? Сама жизнь?

Нажим, откинуть.

Шорох, шум.

Когда задрожала дверь соседнего кабинета, Лена до боли вцепилась зубами в мякоть ладони, давя истошный панический визг.

Шаги медленно двинулись к их двери, кабинеты тут располагались входами друг к другу, их разделяла только блеклая доска для расписаний.

У Макса оставался еще с десяток ключей.

Плавно в скважину, нажим, откинуть, новый.

Наверное, каждый старался не думать о том, что можно было уже пропустить нужный ключ просто потому, что замок туговат.

Шаги замерли перед дверью.

Ключ в замок, нажим.

Поворот.

Как только ключ плавно выскользнул из скважины, дверь резко встряхнуло. Потом еще раз. Трухлявое дерево затрещало, и секунду всем казалось, что тот, с той стороны, сейчас просто вырвет язычок из хлипкой истлевшей древесины и наконец-то войдет.

Но после долгой паузы, показавшейся всем вечностью, шаги возобновились. Чуть погодя дрогнула дверь слева.

Лена беззвучно рыдала в закушенную ладонь, содрогаясь всем телом, Павел крепко обнимал ее и прижимал к себе, стараясь хоть как-то защитить и успокоить.

Макс на коленях стоял перед дверью, будто перед алтарем, в ужасе и недоверии глядя на нее и сжимая ключ, который нашелся, когда было почти поздно.

— Это что?! — еле слышно прошептал Павел, с ужасом глядя на друга. — Что там?!

Здоровяк лишь замотал головой.

Шаги тем временем приблизились к следующей двери и затихли. Вместо ожидаемого уже грохота тихий скрип открывающейся двери сковал всех новым ужасом.

— Там ведь было заперто! — засипел парень, сжимая в объятиях бесшумно содрогающуюся подругу. — Ты запирал!

Макс неуверенно кивнул и вдруг резко встал.

Шаги в коридоре зашоркали опять, явно направляясь в открывшийся кабинет.

— Это тот, где висельник, — вспомнил Павел.

Викинг опять кивнул и уже уверенным движением выдернул из чехла пружинный нож. Щелчок выстрелившего из рукояти клинка показался всем грохотом пистолетного выстрела.

— Ты что! — дернулся парень, но Максим уже перехватил нож за лезвие и протянул его ему рукоятью вперед.

— На, на всякий случай, — негромко, но уже не шепотом произнес он и вложил нож в автоматически протянутую ладонь друга.

— Что ты задумал? — так же тихо спросил Павел, вдруг почувствовавший малую толику уверенности. Хотя вряд ли дело было в ноже, скорее в том, что Макс опять стал похож на себя.

— А чего мы испугались? — с нажимом спросил Макс. — Шагов? Слабосильных дерганий? А что если там алкаш какой, бродяга или еще кто? Нашел лаз, который мы проморгали, и шарится? Я выхожу.

— Ебанулся? — взвился Павел. — А что если там…

— Кто? Ну, кто? — здоровяк поднял фонарь и направил на дверь луч. — Тень отца Гамлета? Этот сраный висельник? Щенок, под травлей сломавшийся и в петлю залезший? Тут стекла не бьются, двери не открываются, когда ЭТО хочет, думаешь, его бы дверь удержала? Думаешь, он, сука, в кошки-мышки поиграть решил?! Срал я на его игры! Хочет что-то сказать — пусть в лицо скажет!

Распаленный викинг быстрым движением открыл замок заготовленным ключом и вышел в темноту коридора, как когда-то, наверное, настоящие викинги шагали на палубу вражеского драккара, взятого на абордаж посреди холодных волн.

— Эй! Ну, где ты тут?! Кто ты есть?! — раскатился в коридоре зычный голос. — Давай, вылезай!

Наступила гробовая, какая-то звенящая тишина, в которой ужас вдруг стал таким плотным и осязаемым, что Павлу казалось, он может резать его ножом, сжатым в мокрой от пота ладони. Лена, лишившись последних сил, в полуобморочном состоянии привалилась к плечу друга, до боли в ушах вслушиваясь в звуки из коридора.

Именно болью в ушах отдались еле слышные шаркающие шаги кого-то (чего-то?), выходящего из кабинета, где они нашли мумифицированное тело повешенного.

Потом был неуверенный, невнятный звук, который издал Макс, что-то вроде сдавленного возгласа, в котором Лене послышалось задушенное: «Ты?»

И тихое, знакомое по причудам эха из верхнего коридора, прозвучавшее почти вопросительно слово: