Петля

Он вдруг схватил меня за шиворот и впечатал в стену. Я вздрогнула от прикосновения холодного мрамора к моей воспаленной коже и от этого яростного проявления эмоций.

— О сексе с кем? С тем патлатым идиотом? — прозвучало так… нереально яростно, что у меня все задрожало внутри.

Засаднило в груди и перехватило дыхание, мне казалось, я опять лечу в пропасть. Алкоголь придал мне смелости:

— Нет, например, о сексе с тобой… — мне понравилось, как вдруг почернели его глаза.

Воронов придавил меня всем телом к стене, и теперь его лицо было так близко, что я могла рассмотреть расширенные зрачки и свое отражение в них. Вот теперь в этом взгляде нет равнодушия — там пропасть, мой персональный ад, моя обжигающая агония… потому что в них полыхает желание. Тяжелое, непереносимое, острое, как лезвие ножа — его желание разорвать меня на части. И мне показалось, что я близка к оргазму только от этого взгляда. ТАК он смотрел на меня впервые. Я все же достала его, и дикий восторг окончательно лишил разума. От собственной дерзости закружилась голова, я дрожала, ожидая реакции.

— Если это одна из твоих очередных выходок, то сейчас самое время сказать мне об этом.

Он вдруг схватил меня за волосы на затылке и привлек к себе:

— Это опасная игра, Александра, — выдохнул мне в губы…

— А я не играю, — сказала нагло и облизала пересохшие губы кончиком языка.

Он усмехнулся уголком идеального рта и вдруг сильно сжал мои волосы в кулак.

— Я не мальчик, ты понимаешь? Я не один из твоих сопливых сверстников. Не боишься? Может, пора остановиться в стремлении повоевать со мной на равных? Ты проиграешь… а проигрывать больно, Лекса.

— Я никогда не проигрываю…

Он вдруг резко раздвинул мне ноги коленом, и я почувствовала, как касаюсь через трусики влажным лоном гладкого материала его элегантных брюк и каменных мышц под ними. Чувствую его эрекцию напряженным животом.

По спине пробежал холодок страха и возбуждения, когда Андрей задержал взгляд на моей груди, а потом сдернул лямки платья вниз и мягкая материя скатилась на талию, зацепившись за острые соски. Я почувствовала, как они напряглись еще сильнее. Глаза Андрея подернулись дымкой, ноздри трепетали и дыхание участилось. Я чувствовала этот горящий взгляд кожей, как касания, словно это его пальцы, о которых я так мечтала, касаются моих грудей, и кожу начало покалывать от возбуждения. Гордо выпрямила спину, бессовестно наслаждаясь этим диким взглядом, и увидела, как заиграли желваки у него на скулах и дернулся кадык. Он не отрываясь смотрел на мою грудь с отвердевшими до боли сосками. В его черных глазах плескался голод. Яростный. Первобытный. Страшный.

Я обхватила его лицо ладонями и потянулась к губам, но Воронов удержал меня за волосы, не давая поцеловать. Обвел пальцем контур моего рта, и когда я обхватила палец губами, глядя ему в глаза, Андрей шумно выдохнул. Его рука спустилась ниже, он касался лишь кончиками пальцев, обхватил сосок и сильно сжал, а я судорожно глотнула воздух, с губ сорвался стон. Его зрачки расширились, и теперь раскрытая ладонь осторожно терла сосок, едва прикасаясь. Я безумно хотела почувствовать его губы на своих губах, но он удерживал меня за волосы, заставляя прогнуться и запрокинуть голову. Его рот жадно сомкнулся на болезненно напряженном соске, он слегка его прикусил и тут же снова втянул в рот, дразня языком. Я вскрикнула, и внизу живота стало горячо, почувствовала нарастающую пульсацию, беспомощно дернулась в его руках в неосознанном желании отпрянуть…

— Тс-с-с, тихо… детские игры кончились, помнишь? Начинаются взрослые… по моим правилам.

Резко двинул коленом между моих ног, поднимая меня выше, сжимая за ягодицы, и от внезапного трения клитором о его брюки я вдруг взорвалась. Оргазм был неожиданным, острым, вспарывающим сознание. Меня выгнуло назад, все тело напряглось, как струна. Меня ослепило с такой силой, что я, не контролируя себя, закатив глаза и цепляясь за его плечи, громко и протяжно стонала, извиваясь в сладких конвульсиях.

Ошеломленный моим сумасшествием Андрей прижал меня сильнее к себе, подвинул ногу выше, сжимая меня за бедра и двигая моим телом, продолжая трение и продлевая мое дикое наслаждение. Я даже не сразу поняла, когда его пальцы отодвинули полоску трусиков в сторону и рывком вошли в меня, заставляя срываться на крики. Он закрыл мне рот поцелуем, глотая мои стоны и всхлипы, двигая пальцами внутри меня и крепко удерживая за спину.

Когда с трудом разлепила дрожащие веки, он смотрел на меня. Очень бледный, сжимая челюсти, тяжело дыша, а у меня по щекам от стыда потекли слезы.

— Отпусти меня, — прошептала я, и закрыла глаза, чтобы не смотреть на него…

Прозвучало очень жалко. А от стыда и злости на саму себя хотелось разрыдаться. Внезапно Андрей обхватил мое лицо ладонью.

Что такое? Наигралась?

Я уперлась руками ему в грудь, но он вдруг приподнял меня за талию и привлек к себе. Я попыталась вырваться, беспомощно цепляясь за сильные плечи, напряженные, словно каменные, но Андрей удерживал меня за затылок, а наши лица почти соприкасались.