Петля Арахны (СИ)

— Ну что вы, я совсем не думала об этом! — сказала Гермиона, стараясь сделать свой голос как можно более невозмутимым.

— И всё же, я вижу, что вас огорчил мой приезд и вторжение…

— Да, вы правы, — кивнула она. — Я не просто огорчена, я раздавлена… Я хотела, чтобы эта лаборатория стала делом моей жизни. Многие годы я посвящала себя зельеварению, как никто другой! Если и есть в этом мире что-то, в чём я разбираюсь лучше всего, так это зелья!.. О, Мерлин! Я так радовалась, когда мне выпал шанс сделать эту лабораторию. Я думала, что собрав лучших зельеваров под своим началом, сверну горы! Изобрету зелья от всех мыслимых и немыслимых недугов, спасу сотни жизней… И что же оказалось в итоге? — в отчаянной попытке подавить рвущиеся из её груди рыдания, она прижала дрожащие пальцы к губам. — Оказалось, что я лишь никчёмная идеалистка, сидящая на шее мужа?! Какое разочарование…

Слова Гермионы отдались в пустом помещении эхом, которое сейчас же стихло, погрузив её и Алонзо в полную тишину.

— Вы и сами не представляете, какой вклад в зельеварение сделали за эти годы, не так ли? — раздался его тихий голос.

— Что? — она снова обернулась. Алонзо смотрел на неё теперь спокойным и несколько печальным взглядом.

— Ваша книга, миссис Малфой… Она перевернула в своё время моё представление о зельеварении. Ваши разработки по невидимым зельям, применение легилименции для вытягивания кошмаров и создание лечебных сывороток на их основе… Я обязан вам всеми своими достижениями, поскольку они основаны только на ваших идеях!

— Вы преувеличиваете, — глухо сказала Гермиона. — Я читала ваши статьи, в них очень много нового, того, до чего я как раз не смогла додуматься. Мои идеи были незрелыми…

— Вы слишком строги к себе, — губы его дрогнули в слабой улыбке. — Семью и работу сложно совмещать. Вы даже не дали себе времени после…

Взгляд его упал на забытый среди цветочных горшков калейдоскоп.

— Я думала, что справлюсь, — замотала головой Гермиона, беря его в руки. — Но очевидно, ошиблась…

— Но это совсем не значит, что вы не способны вернуться ко всему этому позже…

— Ах, вы же сами знаете, как это бывает в науке. Нужно быть всегда в строю. Пропусти я один год и…

— И ничего бы не изменилось, — улыбнулся тот. — Вы же не перестанете быть потрясающей умной женщиной, которая желает изменить этот мир к лучшему, не так ли?

Гермиона издала нервный смешок. Она смерила Алонзо недоверчивым взглядом. Он всё ещё неотрывно взирал на неё с чувством неподдельного сочувствия, отчего Гермиона пришла теперь в некоторое смущение: что за драму она здесь устроила? Будто героиня какого-нибудь бульварного романа!

Выпрямившись, она протёрла влажные от слёз глаза тыльной стороной рук.

— Может, — вздохнула она. — Может вы и правы. Простите… Простите меня, мистер Алонзо, я в последнее время такая эмоциональная. Видимо мне и правда стоит сделать перерыв… Всё это, — она указала на калейдоскоп и себя, — было ужасно непрофессионально с моей стороны, что уже демонстрирует мою непригодность… Вы не должны были всё это выслушивать. В конце концов, вы не психотерапевт, а зельевар.

— Но мы же с вами работаем здесь в смежных областях, не так ли, — усмехнулся он. — И прошу, называйте меня Луис.

Гермиона кивнула.

— Я знаю, миссис Малфой, — добавил он. — Что не вызываю у вас полного доверия. Вероятно, на первый взгляд я кажусь людям чрезмерно самоуверенным в себе; карьеристом… Отчасти так и есть, конечно, — он повёл бровью. — Но я никогда не позволяю себе идти по головам и уж тем более не собираюсь делать этого сейчас. Я не буду присваивать себе чужие заслуги. Эта лаборатория ваше детище, и моя задача, только помочь вам прославить её. Это всё чего я желаю.

— Ах, Луис! — вздохнула Гермиона, ощущая, как у неё в глазах снова защипало. Слова Алонзо растрогали её. Громадный камень, тяготивший её душу всю последнюю неделю, будто бы начал внезапно испаряться.

— Простите, миссис Малфой, я сказал, что-то не так? — обеспокоенно спросил тот.

— Нет-нет! — замотала она головой. — Напротив. Я просто рада, что мы с вами наконец поговорили об этом… Пусть и при таких обстоятельствах.

— И я рад, — сказал он. — Мне важно, чтобы вы не видели во мне узурпатора, но помощника и человека, на которого вы всегда сможете положиться.

— Благодарю вас, — выдохнула она.

***

— Ну, как прошло представление мистеру Алонзо его новой обители? — спросил за ужином в большом зале Малфой-мэнора Люциус.

Он, как и всегда, восседал во главе стола, а Гермиона по правую руку от него, спиной к облицованному розовым мрамором камину. Между ними, на высоком стуле сидела Роза.

— Неплохо, — кивнула Гермиона, отправляя в рот дочери ложку с овощным пюре. — Он оказался не таким уж и ужасным, как я подозревала…

— И как же ты это выяснила? — насмешливо поинтересовался Люциус, обмакивая кусочек стейка в соусе.

— Мы поговорили, — ответила Гермиона, решив опустить эмоциональные подробности случившейся беседы, — и он сказал, что не преследует цели отобрать у меня лабораторию.

— Неужели? — хмыкнул тот.