Петля Арахны (СИ)

Нарцисса лишь презрительно хмыкнула. По хорошему счёту ей было плевать на беспутную дочку Паркинсонов, которую она никогда и не жаловала, но голос эльфа её успокаивал.

— Так вот Бэгзль отказался! «Нет, — говорит, — мисс Пэнси. Делайте со мной чего хотите, а грязнокровке этому я прислуживать не буду. Вам буду, потому как вы папенькина кровь и я ваш, а этому паршивому нахлебнику не стану». Вон оно что творится-то! Уж на что Бэгзль всегда был верный эльф — не то что эти поганые отщепенцы, тролль их всех затопчи! Так и то ж — посмел перечить хозяйке! Но поделом. Я вот и сам, стало быть, растерялся бы, ежели бы мастер Драко, привёл бы в дом грязнокровку на вроде этой…

— Ах, смеркут тебя задуши! — воскликнула в ужасе Нарцисса, подскакивая на кровати и хватаясь за сердце. — Сплюнь, паршивец старый! Ты что такое мне говоришь? Хочешь, совсем меня довести?!

— Ах, мисс Цисси, мисс Цисси, прошу простить, глупого! — воскликнул тот, принимаясь терзать свои уши. — Я совсем не желал вас снова расстроить, только лишь сказать хотел, что не смог бы терпеть грязнокровок в этом доме. Ей-ей, не смог бы! Пусть лучше меня и правда смеркут удушит! Вот и старина Бэгзль так и был огорошен: «Папенька мне ваш строго настрого велел блюсти чистоту в этом доме, во что бы то ни стало, — сказал, — и я буду это делать до самого своего последнего вздоха. Уж лучше удавите, мисс Пэнси, ежели вам это не по нраву». Так и сказал. Ей-ей, сказал.

— И что Пэнси? — выдохнула Нарцисса, принимаясь массировать пальцами виски.

— Ой-ой! — покачал головой домовик. — Стыдно передать! Бэгзль говорит, мисс Пэнси так рассвирепела, как никогда прежде: «Убирайся, — говорит, — тогда из этого дома, паршивый эльф! Очень-то ты мне сдался, коли меня хозяйкой не признаёшь. Нету теперь тут ни маменьки ни папеньки — дурака эдакого — делаю что хочу! Не хватало мне ещё, чтобы какой-то поганый домовик меня осуждать брался!». Сняла с себя чулочек, да и кинула ему прямо в морду, что он и отскочить не успел. «Вот, — говорит, — ты теперь свободен. Поди вон, чтоб духу я твоего больше в своём доме не видела». Вона как бывает, мисс Цисси, — подвёл итог домовик. — А ваш муж только из выгоды это делает. Ей-ей, из выгоды, точно вам говорю.

Нарцисса лишь судорожно вздохнула. Слова эльфа её, однако, несколько утешили, и когда к вечеру следующего дня, она немного пришла уже в себя, то решила, что и, правда, зря столь остро приняла эту новость. Люциус всегда был готов на многое лишь бы добиться своего, а женитьба на этой глупой грязнокровке, существенно увеличивала его шансы на успешное продвижение по карьерной лестнице в министерстве, которым заправлял теперь этот навозный жук, Кингсли.

Утвердившись в этой мысли, Нарцисса успокоилась понемногу, после чего жизнь её вновь пошла своим чередом.

В это же время, примерно, ей пришло очередное письмо от Кербероса, с прискорбием сообщавшего о кончине жены и с радостью, в то же время, просившего Нарциссу занять вакантное место. Прочитав подобное предложение Нарцисса решила, что это для неё было уже слишком, а потому бессмысленную переписку с глупым стариком решено было прекратить, что она и сделала тотчас же, не став отвечать греку ни на это письмо, ни на все последующие, кои она выбрасывала в камин больше не читая.

Пережитое ей столь нелегко потрясение, однако, сказалось на самочувствии Нарциссы весьма не лучшим образом. Мигрени её усилились, а ночами она никак не могла толком спать. Особенно тяжело ей давались те дни, когда Ежедневный пророк или другая паршивая газетёнка смели выпускать очередную статью о жизни Люциуса и его новоявленной жены, именуемой теперь не иначе как «миссис Малфой». В такие моменты Нарцисса чувствовала себя особенно плохо, часами не выходила из своей комнаты, заболев в конце концов так сильно, что встревоженный домовик даже ссамовольничал и привёл ей одного поселившегося неподалёку колдомедика, с позором уволенного пару месяцев назад из больницы Святого Мунго за какую-то провинность. Колдомедик тот посмотрел Нарциссу, выслушал и прописал снотворное на корне молочая, рекомендуя пить его по две капли не дольше пяти дней.

Снотворное помогло, и первые несколько недель, пренебрегая рекомендацией доктора, Нарцисса спала как убитая, пока эффект от зелья не стал слабеть. Организм её к нему, видно, приспособился, и всё чаще ей приходилось добавлять себе в ложечку на капельку больше, пока через два месяца их число не выросло до пятнадцати, что оказалось дозой, явно, критической. Изо рта у неё тогда пошла пена и носом кровь, после чего она забылась на долгие двое суток и очнулась уже в доме колдомедика, выхаживавшего её потом никак не меньше месяца, отчего ей даже пришлось отменить очередную поездку в штаты. Истинную причину своей болезни она Драко, конечно, не сообщила.