Петля Арахны (СИ)

Колдомедика этого, который столь любезно спас её от неминуемой гибели, Нарцисса тогда хорошо отблагодарила и деньгами и работой, пристроив в Азкабан, в лазарет, где по случаю только что освободилось место. Чрезвычайно радостный от такой внезапной удачи, он был безмерно благодарен ей, пообещав, что всегда впредь выполнит любую её просьбу, чего бы она только ни пожелала.

***

Новые тревожные мысли о том, что второй брак Люциуса мог быть не таким уж и фиктивным, как ей хотелось верить, закрались Нарциссе в голову сразу после её случайного столкновения с ним и его новоиспечённой женой в магазине мадам Малкин произошедшем за несколько дней до Хэллоуина. Люциус предстал тогда перед ней, обсыпанный цветными перьями из растрёпавшихся боа, которыми обмоталась эта нечёсаная пигалица, с лихорадочно горящими глазами, бесстыдно теревшаяся о него в общественном месте средь бела дня. Нарциссу эта картина возмутила до глубины души — Люциус всегда, конечно, тяготел к пошлости, но чтобы так откровенно выставлять на всеобщее обозрение успешность утоления своих плотских нужд…

Данное обстоятельство заставило её с прискорбием подумать о том, что жениться на этой, как видно, весьма небрезгливой грязнокровке Люциуса вынудило не столько стремление занять в Министерстве место потеплее, сколько отчаянное желание успеть ещё запрыгнуть в последний вагон, покуда причинное место его совсем не поразила немощь. Всё это она и высказала ему тогда в несколько смягчённой форме, зная, что Люциус, ценивший, вопреки всему, её мнение, был страшно задет и уязвлён. Она также напомнила ему о необходимости исключения всякой вероятности появления на свет порочащих их общую фамилию отпрысков, после чего, вполне удовлетворённая произведённым эффектом, удалилась из магазина прочь, с наслаждением слыша грохот сейчас же полетевшего в закрывшуюся за ней дверь стула.

Встреча эта, тем не менее, чётко дала Нарциссе понять, что Люциус, явно утративший уже всякую связь с реальностью, мог преступить в своём помешательстве и последнюю черту, а потому ситуацию, покуда она не зашла ещё слишком далеко, пора было взять под собственный контроль. Сделать это, конечно, было непросто. Немало дней Нарцисса провела тогда в тяжёлых раздумьях, покуда одним солнечным январским утром, на вилле Драко в Лос-Анджелесе, до неё не дошли известия, будто нынешняя хозяйка Малфой-мэнора начала подыскивать себе в услужение домовика из числа местных свободных эльфов.

Подобно первой утренней зарнице, блеснувшей вдали чернеющего горизонта, на Нарциссу снизошло озарение. Радость её так была велика в тот момент, что она, возможно, подпрыгнула бы даже на месте, когда бы не воспитание, благоразумно ограждавшее её от подобного рода глупых проявлений чувств. А кроме того, она не могла позволить себе раскрыть свои намерения даже сыну, питавшему по мягкосердечности сострадание к слабостям отца.

В Британию, однако, Нарцисса возвращалась с улыбкой, которую не могла, да и не желала сдерживать. Наконец, в измученной душе её появилась надежда; наконец, она ощутила, что не всё ещё было кончено для неё, и что она могла ещё влиять на ход вещей.

В жизни Нарциссы забрезжил рассвет, коего она уже не ожидала увидеть. И кровавое зарево его, возникшее столь внезапно в самых недрах её души из благодатной почвы ненависти и разочарований, оказалось поистине прекрасным. Оно озарило её; оно придало ей сил ранее невиданных, позволив узреть, как никогда ясно необходимость восстановить наконец утраченную однажды справедливость, стерев с лица Земли человека, который столь опрометчиво причинил ей боль…

========== Глава 24. Жена ==========

Hallo kleines Mädchen, wie geht es dir?

Привет, маленькая девочка, как дела?

Rammstein — Hallomann

Люциус сидел в штаб-квартире, в небольшой комнате ожидания, аскетично оформленной и мрачной. Из мебели здесь имелось лишь несколько жёстких кресел, грубый письменный стол у дальней стены, да слабо тлевший очаг.

Когда отравленные Бэгзлем мракоборцы стали приходить этой ночью в себя, Кингсли со своим отрядом, потерявшие время на границе с Ирландией, уже трансгрессировали по периметру защитного барьера на территорию Малфой-мэнора. Оставшийся тогда в штаб-квартире за главного Гарри, застал момент возвращения Мирелле её истинного облика, а потому, отправив вдогонку Кингсли сову, сам бросился на подмогу в поместье. Теперь он уже был в Мунго.

Люциус сидел в одном из этих жёстких кресел, уперев невидящий взгляд в истёртый сотнями ног паркетный пол, осторожно шевеля пальцами рук. Изуродованные ладони его были обработаны заживляющим зельем, перебинтованы и почти не болели. Разрез на щеке тоже закрыли повязкой. Он вздохнул: снаружи, должно быть, уже занимался рассвет.

Наконец дверь отворилась и на пороге показалась высокая, облачённая в неизменно чёрную мантию фигура Снейпа. Люциус обратил на него взгляд, и тот в молчании опустился в соседнее кресло.

— Снотворное на корне молочая, — произнёс Снейп. — Они не должны были проснуться… Там была лошадиная доза.

— Почему же тогда они выжили? — спросил Люциус.