Петля Арахны (СИ)

— Разве что немного, — она улыбнулась.

— Скажи лучше, нашёл ли Кингсли дочь Калогеропулоса, — сменил тему Гарри.

— До сих пор, нет, — Гермиона мотнула головой. — И есть серьёзные основания полагать, что она уже мертва… Ральф упоминал, будто она была в Азии, и мы считали что это ложь, но вчера греки подтвердили эти сведения: несколько лет назад Кьянея Калогеропулос действительно ездила в Китай. Жила там какое-то время после смерти матери, однако потом след её затерялся. Нет никаких сведений, ни о том, что она вернулась на Крит, ни о том, что осталась в Китае. В Греции её объявили без вести пропавшей уже… Её ищут, но на это может уйти время. В доме Калогеропулоса сейчас ведут обыск, изучают переписки…

— А что говорит Нарцисса, — поинтересовался Рон. — Вы же допрашивали её, не так ли?

— Да, Люциус разговаривал с ней, — кивнула Гермиона. — И сразу после этого, Кингсли добился от неё признания, что Кербероса в Азкабан привезла именно она, но действие Веритасерума быстро закончилось, поэтому он узнал не всё…

— Так почему бы не напоить её зельем ещё раз? — хмыкнул тот.

— Это нарушение прав человека, Рон! — заметила Гермиона. — Кингсли итак дал ей сыворотку правды только потому, что дело вышло на международный уровень… Однако несмотря на то, что Нарцисса сотворила — даже она имеет право на молчание. Да и к тому же, если дочь Кербероса уже мертва — признание Нарциссы в ещё одном убийстве мало что изменит для неё. Заседание суда по её делу будет через два дня и её заключение в Азкабан неминуемо.

— Греческие власти, тем не менее, не оставят это просто так, — заметил Гарри. — Если они не найдут дочь Кербероса в ближайшее время это приведёт к осложнению отношений между странами!.. Подумайте только: два года в облике одного из самых влиятельных людей магической Греции, тайно находился британский подданный — особо опасный преступник, о бегстве которого как будто бы никто и не знал! Греки непременно затребуют проведение дополнительного расследования и могут даже просить выдать им Нарциссу, что будет исключено. Кингсли никогда не сделает этого! Её просто нельзя отправлять туда — по греческим законам людям, совершившим подобное преступление, полностью стирают память и…

Не закончив фразу, Гарри покосился на Рона.

— А я вот всё никак не могу забыть о той птице, — сказал вдруг тот задумчиво. — Вы же выпустили её, не так ли?

— Птицу? — Гермиона нахмурилась, не сразу даже сообразив, о чём идёт речь.

— Ну да, — кивнул Рон, — ту несчастную синенькую пташку, сидящую в клетке у старика. Не сочтите за мою очередную странность, — он нервно усмехнулся. — Но я будто бы… понимал, о чём она щебетала тогда. Она так просила, чтобы её выпустили, так отчаянно хотела на волю. Мне было так её жаль…

— О Мерлин, Рон! — возглас Гермионы эхом отразился от голых стен палаты. — Птица! Ну конечно!

Охваченная волнением она вскочила со своего стула, и Гарри с Роном уставились на неё несколько испуганно.

— Ну конечно! — повторила Гермиона, глядя на них так, словно они не могли сложить два и два. — Ну, подумайте только! Ральф говорил, что эта птица, синеголовая тимелия — подарок дочери Кербероса из Китая!

— И? — напряжённо выдавил Гарри, бросая на Рона озадаченный взгляд.

— А что если, это вовсе не подарок, — сказала она. — Что если…

— Это его дочь! — закончил за неё Рон, он тоже поднялся.

— Не может быть, — Гарри поражённо дёрнул головой.

— Ну, сам подумай! — от нахлынувших эмоций у неё даже затряслись руки. — Зачем бы Мальсиберам вообще было таскать с собой эту птицу, если она не имела для них никакого значения?.. Она ведь везде была с ними! Постоянно под их контролем, и Ральф не выпускал её из клетки, боясь, что она улетит… Ах, Рон!

Она обернулась и порывисто заключила его в свои объятья, оставляя на щеке поцелуй, отчего он сейчас же залился краской.

— Мне надо бежать! — воскликнула она, вновь взглянув на Гарри. — Надо сообщить Кингсли! — и склонившись над ним, она тоже поцеловала его. — Я обязательно вскоре навещу тебя снова!

Он только кивнул, и Гермиона выбежала из его палаты, едва не сбив с ног доктора Шафика.

Спустя полчаса Гермиона уже была в Министерстве магии, застав министра собственной персоной выходящим из своего кабинета вместе с Люциусом. Выражение лица у последнего было абсолютно невозмутимым, будто несколько минут назад он и не вверил себя самолично в руки правосудия. Глаза его, однако, сверкнули, когда он увидел её.

— Гермиона? Что ты здесь делаешь? Мы же договорились, что тебе не стоит приезжать… Всё уже решено.

От спешки дыхание у неё перехватило и, прижав ладонь к груди, она лишь замотала головой, взглянув в конце концов на Кингсли:

— Я знаю, где дочь Кербероса, мистер Бруствер!

***

Металлическая опора, которой в обличье Калогеропулоса пользовался Ральф, оказалась в отеле, куда два месяца назад Люциус поселил Мальсиберов, и была вскоре доставлена в кабинет министра.