Петля Арахны (СИ)

— Да-да! Действительно — это так! — замахал тот рукой. — И я, поверьте, не пытаюсь уличить вас сейчас в какой-либо лжи, однако, если мы хотим здесь сегодня докопаться до правды, дабы принять по вашему делу, самое что ни на есть взвешенное и справедливое решение, мистер Малфой, не сочтите за труд напомнить нам некоторые казалось бы малозначимые факты минувших событий ещё раз. Вы ведь сказали сегодня сперва, что принялись пытать мистера Паркинсона в пылу ярости после угроз в адрес вашей жены, в то время как в действительности — что мы и выяснили теперь — пытались одержать над ним верх посредством Круцио ещё задолго до того, как в руки к вам попала его личная палочка. Что тоже произошло не просто так.

— Вы правы, мистер Бёрк, я утратил контроль над эмоциями ещё до того, как мистер Паркинсон стал угрожать Гермионе, — примирительно сказал Люциус. — В гневе я пытался сотворить Круцио с помощью палочки одного из мракоборцев, совсем забыв, что на них лежат чары, ограничивающие применение подобного рода проклятий, а потому оно попало в меня самого…

— И именно поэтому, после того как ваша жена, обезоружив мистера Паркинсона, передала также непригодную для сотворения непростительных заклятий палочку мистера Поттера вам — вы тот час же предпочли обменять её, у законного владельца, на куда более подходящий вашей цели инструмент? Вы сделали это намеренно, не так ли, мистер Малфой?

— Когда мистер Поттер пришёл в себя, я посчитал правильным вернуть ему его официально закреплённое за ним штаб-квартирой оружие, только и всего, — глаза Люциуса сверкнули.

— Не слишком ли рациональное решение для человека, находящегося в стадии аффекта? — выплюнул Бёрк. — Признайтесь, мистер Малфой, что в момент совершения той безжалостной расправы, которую вы до крайности хладнокровно учинили над безоружным и не представлявшим для вас уже никакой опасности человеком, вы были вполне вменяемы и полностью контролировали свои злонамеренные действия!

Побелевшие от ярости пальцы Люциуса сдавили подлокотники кресла; ноздри раздулись.

— Уверяю вас, мистер Бёрк, если бы это действительно было так — Паркинсон навряд ли смог бы вернуться после той ночи в Азкабан живым…

— Люциус, не надо, — взволнованно испустила Гермиона, и он метнул в её сторону налившийся уже кровью взгляд.

— Прошу прощения, мистер Бёрк, — раздался вдруг с одного из самых верхних рядов голос Минервы МакГонагалл, и несколько сидящих перед ней судей в высоких остроконечных шляпах обернулись, позволив Гермионе и другим присутствующим увидеть как никогда строгое лицо директора Хогвартса, — но неужели вы на полном серьёзе считаете, что вменяемый человек позволил бы себе пытать кого бы то ни было прямо на глазах у мистера Поттера, который, находясь при исполнении, непременно вынужден был доложить о случившемся инциденте начальству?

— Ну кто же знает, на что рассчитывал подсудимый? — хмыкнул тот. — Быть может, он полагал, что мистер Поттер будучи близким другом миссис Малфой, что вполне общеизвестно, не станет упоминать о его преступлении в своём рапорте? В конце концов, мистер Поттер был тяжело ранен в ту ночь и мог сослаться, на потерю сознания, произошедшую прежде, чем мистер Малфой совершил его.

— Вы что, уже ставите под сомнение и профессиональную ответственность мистера Поттера? — возмутилась та.

Гермиона расслышала, какой тяжёлый Гарри испустил при этом вздох.

— Я ни в коем случае не ставлю под сомнение профессиональную ответственность вашего любимого студента, наша дорогая профессор, — насмешливо выговорил Бёрк. — Однако я считаю своей обязанностью отметить тот факт, что мистер Малфой, несомненно мог рассчитывать на поддержку с его стороны.

— Какой абсурд! — задохнулась Минерва. — Даже если мы и предположим, что всё было именно так, как вы говорите — о здравомыслии мистера Малфоя, при таких условиях, тем более не может быть и речи! Полагать, что мистер Поттер не доложит о совершённом у него на глазах столь беспринципном преступлении из одних лишь дружеских чувств к мисс Гре… миссис Малфой, — она тряхнула головой, — может только человек находящийся в очень сильной стадии неадекватности! А учитывая тот факт, что мистер Малфой самолично потом признался в совершённом им неправомерном акте — у меня не возникает ни капли сомнений, что он действительно абсолютно не контролировал себя в тот момент.

— Если уж вы так уверены в ненормальности мистера Малфоя, дорогая Минерва, быть может, в таком случае, нам стоит рассмотреть возможность его отправления на специальное лечение в больницу святого Мунго, вместо заключения в Азкабан? — фыркнул тот, и несколько сидящих рядом с ним судей тоже оскалились.